«Я в Гатчину не вернусь, но никогда не перестану интересоваться ею…»
Фарафонова А. Н.
Владимир Кузьмич Макаров (1885-1970) — историк, специалист музейного дела, доктор искусствоведения. Его профессиональная деятельность оказалась тесно связана с крупнейшими музеями страны: Петергофом, Гатчиной, Эрмитажем, Русским музеем.
Макаров закончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где специализировался на исследовании западно-европейского искусства и писал зачетное сочинение о творчестве итальянского художника ХV века Карло Кривелли у профессора Д. В. Айналова. Для сбора материала он специально ездил в Северную Италию, а впоследствии посещал музеи Испании, Германии, Бельгии, Голландии. Уже после завершения обучения, летом 1913 года, Макаров в составе организации «Русские учителя за границей» вновь отправился в Италию и читал там лекции по истории художественных и исторических памятников Рима Нового времени.
В 1917 году В. К. Макаров стал «ассистентом Государственного Эрмитажа по галерее драгоценностей».
Вскоре после Февральской революции было организовано несколько специальных «художественно-исторических комиссий», которые осуществляли приемку «движимого имущества петроградских дворцов».
Владимир Кузьмич Макаров. 1922
К работе в них привлекались ведущие искусствоведы и историки — В. Я. Курбатов, А. Н. Бенуа, В. П. Зубов, П. П. Вейнер. В состав одной из таких комиссий «по приемке и охране дворцов Петергофа» вошел и Владимир Кузьмич. В июне 1918 года он оставил работу в комиссии, а немного позднее и в Эрмитаже, так как ему предложили возглавить бывший императорский дворец в Гатчине. На этом поприще предшественником Макарова был граф В. П. Зубов — известный искусствовед, организатор Института истории искусств, являвшийся директором гатчинского музея около полутора лет. Основная задача директора состояла в обеспечении сохранности коллекций, но в это же время были начаты работы по созданию музейной экспозиции, составлению описей предметов, а в мае 1918 года дворец впервые открылся для посетителей. В мемуарах В. П. Зубов писал о Макарове: «Другой коллега был назначен на мое место и с успехом продолжал работу».
Вначале В. К. Макаров стал хранителем музея, а с 1920 года — директором. Вот что он сообщал в своем «Жизнеописании»: «Руководил переустройством дворца в историко-бытовой дворец-музей, устройством библиотеки и архива при нем. Работал по устройству при дворце галереи русского исторического портрета. [...] Вел работу по обследованию старых усадеб округа, причем в Гатчину поступили художественные ценности и библиотеки из «Елизаветина» (Охотниковых), «Дружноселья» (Витгенштейнов), «Орлина» (Строгановых), «Вохановы» Платоновых) и пр.»
В. К. Макаров руководил дворцом в очень сложные двадцатые годы, когда в пригородных дворцах-музеях фактически существовало двоевластие: с 1917 года, наряду с хранителями, музеи возглавляли комиссары, которые, по словам самого Макарова, выполняли «функции политического надзора и хозяйственного распорядка», то есть ведали всеми административными вопросами. Зачастую эти люди не понимали специфики музейной работы и не представляли истинной ценности произведений искусства, например, в Гатчине комиссар оклеил стены своей квартиры архитектурными чертежами, взятыми из фондов.
На помещения дворца постоянно претендовали сторонние организации: в 1919 году Кухонное каре заняли под штаб 7-й Армии и Реввоенсовет, а в 1921-м руководство города попыталось взять под свою юрисдикцию парки. Макаров слал отчаянные письма председателю Совета хранителей и заведующему пригородными дворцами А. Н. Бенуа, которые скорее напоминали сводку с поля боя: «Невозможно отстоять Низ и Антресоли [Кухонного каре. — А. Ф.], но во что бы то ни стало надо отстоять верх, куда временно перенесен архив и все другое из антресолей»; «Я умоляю о помощи. Неужели ее не будет!?»
В 1922 году была проведена реформа управления пригородными дворцами, которая не только не разрешила ситуацию, но и усложнила ее. Продолжались конфликты между комиссарами и хранителями, во время одного из них, «на почве недоразумения», Макаров был даже арестован. Результатом стала докладная записка, в которой он призывал «безотлагательно переустроить систему управления дворцами музеями, выдвинув на первый план интересы музея, подчинив им хозяйственные интересы».
В. К. Макаров на экспозиции третьего этажа Центрального корпуса. 1920-е
Несмотря на постоянные недоразумения, под руководством В. К. Макарова шла каждодневная научная и хранительская работа, создавались экспозиции - очень разные по тематике, с использованием огромного количества высокохудожественных предметов разных веков: была проведена реэкспозиция в Главном корпусе дворца, начато создание галереи русского исторического портрета, перенесена в Кухонное каре библиотека Александра III, открыта выставка фарфора и стекла, восстановлена обстановка жилых и парадных комнат Александра III в Арсенальном каре, в Кухонном каре размещено несколько сот полотен западно-европейских мастеров. Владимир Кузьмич Макаров был инициатором, основным автором и редактором машинописного бюллетеня «Старая Гатчина», который начал выходить с 1923 года. Он привлекал к публикациям как рядовых сотрудников музея, так и известных искусствоведов. Помимо этого он написал книги «Гатчинский парк» и «Гатчина», а также специальные исследования о творчестве немецкого художника ХVIII века Г. Г. Преннера и итальянского скульптора ХVIII века Б. Кавачеппи на примере их работ из художественного собрания дворца.
Особой заботой Макарова было сохранение целостности коллекции, тем более что уже в 1917 году из дворцов Петербурга и пригородов отбирали самые ценные экспонаты для передачи в Эрмитаж. Глава Гатчинского дворца, вместе с хранителями других музеев, регулярно присутствовал на заседаниях совета Эрмитажа, где принимались решения об изъятии.
На протяжении последующих двадцати лет из музейных собраний отбирали вещи для продажи за границу. Этот процесс особенно активизировался после создания в 1925 году объединения «Антиквариат». Скорее всего, В. К. Макаров пытался препятствовать этому. В 1926 году в музеи была направлена Комиссия рабоче-крестьянской инспекции, в ее заключении о директоре Гатчинского дворца было сказано: «Тов. Макаров считается в среде специалистом музейного дела и высококвалифицированным работником. Однако в политическом отношении если он не открытый идеологический противник, то этот человек очень тонко и умело проводящий свою линию», и далее: «…ни партийный комитет, ни исполком, ни местная ячейка не оказывает ему никакого доверия. Необходимо поэтому заменить его другим лицом». В том же году Макаров в письме к А.Н. Бенуа жаловался, что против него «опять пущены в ход всякие клеветы, обвинения в «антисоветском» направлении и еще всякие выдумки». Результатом этих «клевет» явилось его понижение в должности до «заместителя заведывающего Гатчинским дворцом-музеем по научной части». Это случилось в 1927 году.
В. К. Макаров и «гатчинцы» на крыше Гатчинского дворца.
Рисунок А. Н. Бенуа. 1924
27 января 1928 года состоялось совещание при Управлении уполномоченного Наркомата просвещения по Ленинграду, после которого появилось указание об отборе музейных предметов на продажу за границу. Вскоре Макаров докладывал о том, что в Гатчине подготовлено «около ста экспортных картин и в срочном порядке музей может выделить еще до 25 восточных ковров, а также довольно значительное количество художественного хрусталя». Вероятно, ценность этих предметов оказалась невысокой. 10 марта В. К. Макаров был уволен и административно выслан в Череповец на три года. Тогда же, в марте 1928 года, вскоре после увольнения, он писал С. Н. Балаевой: «Не обольщайте себя напрасными надеждами. Я в Гатчину не вернусь, но никогда не перестану интересоваться ею и своеобразно любить ее». Он остался верен своим словам и в Гатчинский дворец так и не вернулся. Вывоз предметов происходил уже после отъезда Макарова в Череповец, и хранитель дворца С. Н. Балаева писала в своем дневнике: «11 и 12 марта — спешная работа по составлению списков экспорта».
Вид на Большую террасу-пристань из окон Гатчинского дворца.
Акварель В. К. Макарова. 1926. Из собрания РНБ
В Череповце Макаров вновь нашел занятие по профессии и по душе — сначала был назначен «уполномоченным по охране памятников природы, искусства и быта по Череповецкому району», а затем членом-корреспондентом центрального бюро краеведения, где занимался обследованием Череповецкого округа для местного музея. Лишь в 1930 году Владимиру Кузьмичу было «возвращено (со сбавкой девяти месяцев) право свободного проживания по СССР». Но переезд в Ленинград состоялся не сразу, в 1931 году Макаров все еще жил в Череповце, работая ретушером в фотоцехе артели «Пролетарий».
После возвращения в Ленинград исследователь в марте 1932 года стал временным сотрудником отдела планировки Ленсовета. В 1933 году он получил задание написать «Очерк истории города Гатчины». Помимо этого он занимался описанием коллекций Академии Художеств. С 1934 года был принят на постоянную работу в сектор западно-европейского искусства Государственного Эрмитажа. Здесь его основные исследовательские интересы были связаны с мозаиками и изделиями из цветных камней, именно по этой теме он защитил кандидатскую, а позднее и докторскую диссертации.
Во время Великой Отечественной войны В. К. Макаров оставался в Ленинграде и пережил блокаду, работая в это время сначала консультантом Государственной инспекции по охране памятников искусства и старины, а позднее - заместителем председателя Государственной закупочной комиссии Управления по делам искусств. Основной задачей Макарова и его коллег было посещение коллекционеров, с которыми велись переговоры о закупках для пополнения музейных фондов и спасение из опустевших квартир предметов, имевших историческое и художественное значение. Так, В. К. Макаров вместе с Н. Т. Ягловой вынесли из разрушенного снарядом дома уникальную картотеку заведующего научной библиотекой Эрмитажа О. Э. Вольценбурга. После войны эти спасенные материалы стали основой для библиографического словаря художников народов СССР. Кроме того, Макаров консультировал своих коллег, хранивших эвакуированные музейные ценности в Исаакиевском соборе. Как писала М. А. Тихомирова, он «прекрасно знал все пригороды с их дворцовым имуществом и, имея огромный опыт в музейно-хранительской работе, оказывал нам немалую помощь своими советами».
Хотя Ленинград был окружен, сотрудники Управления по делам искусств активно готовились к освобождению оккупированных территорий. Макаров, как специалист, прекрасно знающий коллекции и историю Гатчинского дворца вместе с научными сотрудниками музея работал над материалами «для историко-художественного исследования Гатчинского дворца — музея и парка». Эта работа была заказана Государственной инспекцией по охране памятников искусства и старины и включала разделы, посвященные разным периодам истории дворца и парка, каталог архитектурных сооружений, иконографические материалы с аннотациями, архивные выписки о Гатчине, подробную библиографию, список эвакуированных ценностей. Музейщики предполагали самое худшее: «В случае разрушения здания дворца, исключающего возможность его восстановления, [...] настоящая работа создаст фонд сведений, которые могут быть обработаны в виде монографии о Гатчине, исчерпывающей историю ее возникновения, существования и гибели, подводящей итог этому крупному и своеобразному явлению в русской культуре».
Исследование так и не было закончено. Велось оно в тяжелейших условиях, один из авторов — И. К. Янченко — погибла во время обстрела, сам Макаров попал в 1942 году в больницу, но и там продолжал работать. В дневнике он отмечал уже написанные главы: «13 дек. 1942 г. Тусклый день. Написал введение к работе по «Гатчине» для ГИОП. Включил в него характеристику Гатчины, кот[орую] дает Бенуа в письме ко мне 1925 г. из Версаля. Думаю, что подойдет».
«17 дек. Обязательно написать «Орл[овскую] Гатчину», кот[орую] не написал вчера из-за холода в палате».
«22 дек. 1942 г. «Орловская Гатчина» весь день!».
«13 янв. 1943 г. Писал «Гатчину» с большими подробностями о годах 1917-18».
Страница из дневника В. К. Макарова.
Записи от 27 и 29 мая 1944 года. Из собрания РНБ
Где находятся записи остальных разделов и сохранились ли они, нам неизвестно, но черновики исторического очерка В. К. Макарова, с 1942 по 1947 годы, хранятся в отделе рукописей Российской национальной библиотеки, вариант этой работы есть и в архиве КГИОП. Во вступлении к ней Г. Г. Гримм указывает, что исследование «интересно дополняет и расширяет существующую литературу новыми и ценными материалами» и рекомендует его для приобретения в ГИОП.
Пока шло освобождение Ленинградской области, Макаров внимательно следил за успехами армии: «На очереди - Пушкин и Гатчина», «наши подходят к Гатчине», «Гатчина окружается. Взят Воханово и пр. Дорога на Нарву от Гатчины», «26 янв. Гатчина освобождена от немцев. Бои за нее шли в самом городе. Город взят в ночь на сегодня». И, наконец, коротко: «Гатчинский дворец погиб. Павловский сгорел. Что тут можно сказать! Это больше слов».
В 1944 году В. К. Макаров принимал участие в комиссии, которая после освобождения пригородов Ленинграда от немецких захватчиков фиксировала ущерб, нанесенный историческим памятникам, и выступал с обращением о необходимости восстановления ленинградских пригородов.
Гатчинский дворец. 1944
С конца сороковых годов он долгое время был сотрудником отдела эстампов в Публичной библиотеке, где работал над каталогом гравюры петровского времени. Но Гатчина и Гатчинский дворец оставались «неугасимой привязанностью» и «его детищем» и в конце своей жизни он вновь вернулся к гатчинской тематике, начав в соавторстве с А. Н. Петровым книгу «Гатчина». Но закончить ее исследователь не успел, в 1970 году В. К. Макарова не стало.
В некрологе, составленном бывшим сотрудником Гатчинского дворца — музея Г. В. Смирновым, отмечалось, что В. К. Макаров — «блестящий представитель старшего поколения ученых - наших учителей», вызывавший восхищение энциклопедичностью своих знаний по истории искусства разных стилей и эпох.
Обложка первого издания книги
В. К. Макарова и А. Н. Петрова «Гатчина».
1974
Владимир Кузьмич Макаров
Фарафонова А. Н.
Владимир Кузьмич Макаров (1885-1970) — историк, специалист музейного дела, доктор искусствоведения. Его профессиональная деятельность оказалась тесно связана с крупнейшими музеями страны: Петергофом, Гатчиной, Эрмитажем, Русским музеем.
Макаров закончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где специализировался на исследовании западно-европейского искусства и писал зачетное сочинение о творчестве итальянского художника ХV века Карло Кривелли у профессора Д. В. Айналова. Для сбора материала он специально ездил в Северную Италию, а впоследствии посещал музеи Испании, Германии, Бельгии, Голландии. Уже после завершения обучения, летом 1913 года, Макаров в составе организации «Русские учителя за границей» вновь отправился в Италию и читал там лекции по истории художественных и исторических памятников Рима Нового времени.
В 1917 году В. К. Макаров стал «ассистентом Государственного Эрмитажа по галерее драгоценностей».
Вскоре после Февральской революции было организовано несколько специальных «художественно-исторических комиссий», которые осуществляли приемку «движимого имущества петроградских дворцов».
Владимир Кузьмич Макаров. 1922
К работе в них привлекались ведущие искусствоведы и историки — В. Я. Курбатов, А. Н. Бенуа, В. П. Зубов, П. П. Вейнер. В состав одной из таких комиссий «по приемке и охране дворцов Петергофа» вошел и Владимир Кузьмич. В июне 1918 года он оставил работу в комиссии, а немного позднее и в Эрмитаже, так как ему предложили возглавить бывший императорский дворец в Гатчине. На этом поприще предшественником Макарова был граф В. П. Зубов — известный искусствовед, организатор Института истории искусств, являвшийся директором гатчинского музея около полутора лет. Основная задача директора состояла в обеспечении сохранности коллекций, но в это же время были начаты работы по созданию музейной экспозиции, составлению описей предметов, а в мае 1918 года дворец впервые открылся для посетителей. В мемуарах В. П. Зубов писал о Макарове: «Другой коллега был назначен на мое место и с успехом продолжал работу».
Вначале В. К. Макаров стал хранителем музея, а с 1920 года — директором. Вот что он сообщал в своем «Жизнеописании»: «Руководил переустройством дворца в историко-бытовой дворец-музей, устройством библиотеки и архива при нем. Работал по устройству при дворце галереи русского исторического портрета. [...] Вел работу по обследованию старых усадеб округа, причем в Гатчину поступили художественные ценности и библиотеки из «Елизаветина» (Охотниковых), «Дружноселья» (Витгенштейнов), «Орлина» (Строгановых), «Вохановы» Платоновых) и пр.»
В. К. Макаров руководил дворцом в очень сложные двадцатые годы, когда в пригородных дворцах-музеях фактически существовало двоевластие: с 1917 года, наряду с хранителями, музеи возглавляли комиссары, которые, по словам самого Макарова, выполняли «функции политического надзора и хозяйственного распорядка», то есть ведали всеми административными вопросами. Зачастую эти люди не понимали специфики музейной работы и не представляли истинной ценности произведений искусства, например, в Гатчине комиссар оклеил стены своей квартиры архитектурными чертежами, взятыми из фондов.
На помещения дворца постоянно претендовали сторонние организации: в 1919 году Кухонное каре заняли под штаб 7-й Армии и Реввоенсовет, а в 1921-м руководство города попыталось взять под свою юрисдикцию парки. Макаров слал отчаянные письма председателю Совета хранителей и заведующему пригородными дворцами А. Н. Бенуа, которые скорее напоминали сводку с поля боя: «Невозможно отстоять Низ и Антресоли [Кухонного каре. — А. Ф.], но во что бы то ни стало надо отстоять верх, куда временно перенесен архив и все другое из антресолей»; «Я умоляю о помощи. Неужели ее не будет!?»
В 1922 году была проведена реформа управления пригородными дворцами, которая не только не разрешила ситуацию, но и усложнила ее. Продолжались конфликты между комиссарами и хранителями, во время одного из них, «на почве недоразумения», Макаров был даже арестован. Результатом стала докладная записка, в которой он призывал «безотлагательно переустроить систему управления дворцами музеями, выдвинув на первый план интересы музея, подчинив им хозяйственные интересы».
В. К. Макаров на экспозиции третьего этажа Центрального корпуса. 1920-е
Несмотря на постоянные недоразумения, под руководством В. К. Макарова шла каждодневная научная и хранительская работа, создавались экспозиции - очень разные по тематике, с использованием огромного количества высокохудожественных предметов разных веков: была проведена реэкспозиция в Главном корпусе дворца, начато создание галереи русского исторического портрета, перенесена в Кухонное каре библиотека Александра III, открыта выставка фарфора и стекла, восстановлена обстановка жилых и парадных комнат Александра III в Арсенальном каре, в Кухонном каре размещено несколько сот полотен западно-европейских мастеров. Владимир Кузьмич Макаров был инициатором, основным автором и редактором машинописного бюллетеня «Старая Гатчина», который начал выходить с 1923 года. Он привлекал к публикациям как рядовых сотрудников музея, так и известных искусствоведов. Помимо этого он написал книги «Гатчинский парк» и «Гатчина», а также специальные исследования о творчестве немецкого художника ХVIII века Г. Г. Преннера и итальянского скульптора ХVIII века Б. Кавачеппи на примере их работ из художественного собрания дворца.
Особой заботой Макарова было сохранение целостности коллекции, тем более что уже в 1917 году из дворцов Петербурга и пригородов отбирали самые ценные экспонаты для передачи в Эрмитаж. Глава Гатчинского дворца, вместе с хранителями других музеев, регулярно присутствовал на заседаниях совета Эрмитажа, где принимались решения об изъятии.
На протяжении последующих двадцати лет из музейных собраний отбирали вещи для продажи за границу. Этот процесс особенно активизировался после создания в 1925 году объединения «Антиквариат». Скорее всего, В. К. Макаров пытался препятствовать этому. В 1926 году в музеи была направлена Комиссия рабоче-крестьянской инспекции, в ее заключении о директоре Гатчинского дворца было сказано: «Тов. Макаров считается в среде специалистом музейного дела и высококвалифицированным работником. Однако в политическом отношении если он не открытый идеологический противник, то этот человек очень тонко и умело проводящий свою линию», и далее: «…ни партийный комитет, ни исполком, ни местная ячейка не оказывает ему никакого доверия. Необходимо поэтому заменить его другим лицом». В том же году Макаров в письме к А.Н. Бенуа жаловался, что против него «опять пущены в ход всякие клеветы, обвинения в «антисоветском» направлении и еще всякие выдумки». Результатом этих «клевет» явилось его понижение в должности до «заместителя заведывающего Гатчинским дворцом-музеем по научной части». Это случилось в 1927 году.
В. К. Макаров и «гатчинцы» на крыше Гатчинского дворца.
Рисунок А. Н. Бенуа. 1924
27 января 1928 года состоялось совещание при Управлении уполномоченного Наркомата просвещения по Ленинграду, после которого появилось указание об отборе музейных предметов на продажу за границу. Вскоре Макаров докладывал о том, что в Гатчине подготовлено «около ста экспортных картин и в срочном порядке музей может выделить еще до 25 восточных ковров, а также довольно значительное количество художественного хрусталя». Вероятно, ценность этих предметов оказалась невысокой. 10 марта В. К. Макаров был уволен и административно выслан в Череповец на три года. Тогда же, в марте 1928 года, вскоре после увольнения, он писал С. Н. Балаевой: «Не обольщайте себя напрасными надеждами. Я в Гатчину не вернусь, но никогда не перестану интересоваться ею и своеобразно любить ее». Он остался верен своим словам и в Гатчинский дворец так и не вернулся. Вывоз предметов происходил уже после отъезда Макарова в Череповец, и хранитель дворца С. Н. Балаева писала в своем дневнике: «11 и 12 марта — спешная работа по составлению списков экспорта».
Вид на Большую террасу-пристань из окон Гатчинского дворца.
Акварель В. К. Макарова. 1926. Из собрания РНБ
В Череповце Макаров вновь нашел занятие по профессии и по душе — сначала был назначен «уполномоченным по охране памятников природы, искусства и быта по Череповецкому району», а затем членом-корреспондентом центрального бюро краеведения, где занимался обследованием Череповецкого округа для местного музея. Лишь в 1930 году Владимиру Кузьмичу было «возвращено (со сбавкой девяти месяцев) право свободного проживания по СССР». Но переезд в Ленинград состоялся не сразу, в 1931 году Макаров все еще жил в Череповце, работая ретушером в фотоцехе артели «Пролетарий».
После возвращения в Ленинград исследователь в марте 1932 года стал временным сотрудником отдела планировки Ленсовета. В 1933 году он получил задание написать «Очерк истории города Гатчины». Помимо этого он занимался описанием коллекций Академии Художеств. С 1934 года был принят на постоянную работу в сектор западно-европейского искусства Государственного Эрмитажа. Здесь его основные исследовательские интересы были связаны с мозаиками и изделиями из цветных камней, именно по этой теме он защитил кандидатскую, а позднее и докторскую диссертации.
Во время Великой Отечественной войны В. К. Макаров оставался в Ленинграде и пережил блокаду, работая в это время сначала консультантом Государственной инспекции по охране памятников искусства и старины, а позднее - заместителем председателя Государственной закупочной комиссии Управления по делам искусств. Основной задачей Макарова и его коллег было посещение коллекционеров, с которыми велись переговоры о закупках для пополнения музейных фондов и спасение из опустевших квартир предметов, имевших историческое и художественное значение. Так, В. К. Макаров вместе с Н. Т. Ягловой вынесли из разрушенного снарядом дома уникальную картотеку заведующего научной библиотекой Эрмитажа О. Э. Вольценбурга. После войны эти спасенные материалы стали основой для библиографического словаря художников народов СССР. Кроме того, Макаров консультировал своих коллег, хранивших эвакуированные музейные ценности в Исаакиевском соборе. Как писала М. А. Тихомирова, он «прекрасно знал все пригороды с их дворцовым имуществом и, имея огромный опыт в музейно-хранительской работе, оказывал нам немалую помощь своими советами».
Хотя Ленинград был окружен, сотрудники Управления по делам искусств активно готовились к освобождению оккупированных территорий. Макаров, как специалист, прекрасно знающий коллекции и историю Гатчинского дворца вместе с научными сотрудниками музея работал над материалами «для историко-художественного исследования Гатчинского дворца — музея и парка». Эта работа была заказана Государственной инспекцией по охране памятников искусства и старины и включала разделы, посвященные разным периодам истории дворца и парка, каталог архитектурных сооружений, иконографические материалы с аннотациями, архивные выписки о Гатчине, подробную библиографию, список эвакуированных ценностей. Музейщики предполагали самое худшее: «В случае разрушения здания дворца, исключающего возможность его восстановления, [...] настоящая работа создаст фонд сведений, которые могут быть обработаны в виде монографии о Гатчине, исчерпывающей историю ее возникновения, существования и гибели, подводящей итог этому крупному и своеобразному явлению в русской культуре».
Исследование так и не было закончено. Велось оно в тяжелейших условиях, один из авторов — И. К. Янченко — погибла во время обстрела, сам Макаров попал в 1942 году в больницу, но и там продолжал работать. В дневнике он отмечал уже написанные главы: «13 дек. 1942 г. Тусклый день. Написал введение к работе по «Гатчине» для ГИОП. Включил в него характеристику Гатчины, кот[орую] дает Бенуа в письме ко мне 1925 г. из Версаля. Думаю, что подойдет».
«17 дек. Обязательно написать «Орл[овскую] Гатчину», кот[орую] не написал вчера из-за холода в палате».
«22 дек. 1942 г. «Орловская Гатчина» весь день!».
«13 янв. 1943 г. Писал «Гатчину» с большими подробностями о годах 1917-18».
Страница из дневника В. К. Макарова.
Записи от 27 и 29 мая 1944 года. Из собрания РНБ
Где находятся записи остальных разделов и сохранились ли они, нам неизвестно, но черновики исторического очерка В. К. Макарова, с 1942 по 1947 годы, хранятся в отделе рукописей Российской национальной библиотеки, вариант этой работы есть и в архиве КГИОП. Во вступлении к ней Г. Г. Гримм указывает, что исследование «интересно дополняет и расширяет существующую литературу новыми и ценными материалами» и рекомендует его для приобретения в ГИОП.
Пока шло освобождение Ленинградской области, Макаров внимательно следил за успехами армии: «На очереди - Пушкин и Гатчина», «наши подходят к Гатчине», «Гатчина окружается. Взят Воханово и пр. Дорога на Нарву от Гатчины», «26 янв. Гатчина освобождена от немцев. Бои за нее шли в самом городе. Город взят в ночь на сегодня». И, наконец, коротко: «Гатчинский дворец погиб. Павловский сгорел. Что тут можно сказать! Это больше слов».
В 1944 году В. К. Макаров принимал участие в комиссии, которая после освобождения пригородов Ленинграда от немецких захватчиков фиксировала ущерб, нанесенный историческим памятникам, и выступал с обращением о необходимости восстановления ленинградских пригородов.
Гатчинский дворец. 1944
С конца сороковых годов он долгое время был сотрудником отдела эстампов в Публичной библиотеке, где работал над каталогом гравюры петровского времени. Но Гатчина и Гатчинский дворец оставались «неугасимой привязанностью» и «его детищем» и в конце своей жизни он вновь вернулся к гатчинской тематике, начав в соавторстве с А. Н. Петровым книгу «Гатчина». Но закончить ее исследователь не успел, в 1970 году В. К. Макарова не стало.
В некрологе, составленном бывшим сотрудником Гатчинского дворца — музея Г. В. Смирновым, отмечалось, что В. К. Макаров — «блестящий представитель старшего поколения ученых - наших учителей», вызывавший восхищение энциклопедичностью своих знаний по истории искусства разных стилей и эпох.
Обложка первого издания книги
В. К. Макарова и А. Н. Петрова «Гатчина».
1974
В. П. Зубов. Страдные годы России. М.: Индрик., 2002 г. С. 89.
ОР РНБ, ф. 1135, № 53, л. 2.
ОР РНБ, ф. 1135, № 21, л. 1.
ОР ГРМ, ф. 137, оп. 1, д. 1181, л. 2.
ЦГАЛИ, ф. 309, оп. 1, д. 21, л. 37.
ОР РНБ, ф. 1135, № 21, л. 2.
Макаров В. К. Гатчинский парк. Б/м. 1921 г. Макаров В. К. Гатчинский дворец. Б/м. 1927 г.
Макаров В. К. Георг Гаспар Преннер. Б/м. 1929 г.
Макаров В. К. Бартоломео Кавачеппи. Б/м. Б/г.
Цит. по: Гафифуллин Р. Комиссия Госфондов: («Внутренний экспорт» их пригородных дворцов-музеев, 1922-1934 гг.) // Павловские чтения. Павловск, 2003. С. 121.
ОР ГРМ, ф. 137, оп.1, д. 1181, л. 6.
ОР РНБ, ф. 1135, № 6, лл, 4 об, 5.
Р. Гафифуллин. Комиссия по учету и реализации Госфондов. 1924-1934. //Антик. Инфо. 2004.
Дневники Балаевой. 28 марта 1928 г.
Балаева С. Н. Записки хранителя Гатчинского дворца, 1924-1956: Дневник. Статьи. СПб., 2005. С. 28.
ОР РНБ, ф. 1135, № 6, л. 4 об., 5.
Черновик рукописи находится в ОР РНБ, фонд 1135, № 96 под названием «Красногвардейск. Исторический очерк», датирован 1932 годом. Оригинал работы находился в отделе планировки Ленсовета. Вариант текста хранится в архиве Государственной инспекции охраны памятников.
По этой теме были изданы следующие книги:
Макаров В. К. Цветной камень в собрании Эрмитажа. Л., 1938;
Макаров В. К. Ломоносовские мозаики. Л.: Изд. Русского музея, 1949;
Макаров В. К. Художественное наследие М. В. Ломоносова: Мозаика. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1950.
М. А. Тихомирова. Памятники. Люди. События. Л.: Художник РСФСР, 1984. С. 49.
ОР РНБ, ф. 1135, № 98, л. 1.
ф. 1135, № 54, л. 19.
ф. 1135, № 54, л. 20 об.
ф. 1135, № 54, л. 24.
ф. 1135, № 54, л. 60.
Архив ГИОП, ф. 617/2, н-2981, л. 1.
ОР РНБ, ф. 1135, № 54, л. 109 об.
ОР РНБ, ф. 1135. № 24.
Каталог был издан после смерти автора: Макаров В. К. Русская светская гравюра первой четверти ХVIII века: Аннотированный сводный каталог. Л., 1973.
ОР РНБ, ф. 1135, № 20, л. 5