Обелиск Коннетабль в Гатчине
Светлана Астаховская,
Старший научный сотрудник ГМЗ «Гатчина»
«Творением на века, которое даже среди памятников древности едва ли найдет себе параллели, я хотел бы назвать тот обелиск, чья вершина настолько возвышается над всеми другими предметами, и который виден уже издали, откуда бы вы не подъезжали к Гатчине. Его высота с фундаментом составляет 17 саженей[1], таким образом он выше всех известных обелисков, в том числе и знаменитого римского[2]. Основная его часть выстроена из прочного известняка, вершину венчает большой золоченый набалдашник. Место для этого обелиска не могло быть выбрано более удачно. Он стоит на развилке большой улицы к дворцу и на одном из самых высоких мест. Каменная ограда этой площади есть удачное подражание той ограде, которая окружала памятник коннетаблю Монморанси в Шантильи»[3], – писал в середине 1790-х годов юрист и дипломат Балтазар Кампенгаузен. Речь идет о Коннетабле – одном из символов города Гатчины. Площадь с одноименным обелиском расположена на пересечении основной городской магистрали (проспекта 25 октября) со старой дорогой на Красное село (Красноармейским проспектом). Однако не только для гостей города, но и для многих гатчинцев, словосочетание «Коннетабль в Гатчине» вызывает множество вопросов.
Щедрин С. Коннетабль
в Гатчине. Кон. XVIII в.
ГМЗ «Гатчина»
Что такое обелиск?
Обелиск – четырехгранный, суживающийся кверху столб, увенчанный заострением в виде пирамиды.. Обелиск служил у древних египтян символом бессмертия, постоянства, плодородия и олицетворением солнечных лучей. Высеченные из гранитного монолита и украшенные иероглифами обелиски ставились попарно перед пилонами храмов и при входе в гробницы древнего царства, навершия их были обиты золоченой медью и сверкали в лучах солнца. Слово обелиск – греческое, (ὀβελίσκος – шпиль, копье, пика).
В эпоху Древнего Рима императоры вывозили обелиски в Вечный город, украшая ими форумы и цирки. В XVI и XVII веках древние обелиски получили «вторую жизнь», украшая площади столицы, часто их устанавливали перед храмами. Чтобы освятить языческие памятники, на их вершине устанавливали кресты. Таким образом, происходило включение форм древнеегипетского искусства в новую христианскую символику.
Пирамидальную форму обелисков использовал известный французский архитектор Франсуа Блондель Старший в композиции арки Сен-Дени в Париже.
В России XVIII века обелиски обычно называли «пирамидами». Пирамиды пришли в Россию вместе с печатными европейскими изданиями, среди которых была и знаменитая книга «Символы и эмблемата». Вот как объяснялось в ней значение символа Пирамида: «Мое основание прочно стоит на земле, однако лучшая моя часть, моя вершина, смотрит на небеса.
Несмотря на то, что наше тело приковано к земле, наша душа постоянно устремлена к небесам. Именно туда направлены и ее помыслы, и ее взгляд, подобно вершине пирамиды»[4].
Обелиск-пирамида становится не просто символом бессмертия, но символом торжества благородства, символом славы и воинских побед. Форму обелисков придавали временным сооружениям, использовавшимся для запуска «потешных огней». Иногда они просто служили украшением во время различных торжеств.
В подражание египетским обелискам в Риме, похожие монументы впервые были воздвигнуты в России при императрице Екатерине II как символы победы в войне с Турцией: Кагульский обелиск в Царском селе в честь победы П.А. Румянцева в Кагульском сражении (А. Ринальди, 1771); Чесменский обелиск в Гатчине, в честь победы русского флота под руководством А.Г. Орлова в Чесменской бухте (А. Ринальди, 1770-е).
Что такое «коннетабль»?
Коннетабль - придворная должность в восточной римской империи (от comes stabuli). Comites stabuli были связаны с конюшней и лошадьми и обычно командовали императорской конницей. Во Франции Коннетабли появляются в качестве служащих при дворе по хозяйственной части: они заведовали каретами, повозками и мебелью во время перемещений королевского двора; помогали в заботах о королевском столе — перевозили припасы в подвалы и амбары. С XI века обязанности Коннетабля изменились: ему принадлежит верховный надзор над всеми королевскими войсками; он — первое лицо после короля, и на войне пользуется властью как римский диктатор. В 1627 году должность коннетабля была упразднена по настоянию кардинала Ришелье[5].
С «Коннетаблем» наследник российского престола великий князь Павел Петрович «познакомился» во время европейского путешествия 1781-1782 года. В июне 1782 года Граф и Графиня Северные (под таким псевдонимом путешествовали Павел Петрович и Мария Фёдоровна провели три незабываемых дня в Шантийи, имении Луи-Жозефа де Бурбон, принца де Конде, которое до этого долгое время принадлежало семейству Монморенси. Одной из достопримечательностей резиденции была площадь на подъезде ко дворцу, украшенная в 1660-х годах памятником коннетаблю Франции Анну де Монморанси (1493-1567). «Мы обратили внимание на скульптуру, представляющую коннетабля Монморанси. Она осталась от рода Монморанси, которым Шантийи принадлежало до Конде»[6], - вспоминает баронесса д Оберкирх, спутница великокняжеской четы.
В 1785 году Павел Петрович получил в подарок от принца Конде альбом с чертежами и планами так понравившегося ему парка Шантийи. Был там и план Парадной площади перед замком с памятником Коннетаблю.
Как обелиск Коннетабль появился в Гатчине?
Идея создать нечто подобное захватила великого князя. Площадь с памятником, посвященная великому полководцу, мужеству и воинской славе! Поиски необходимого образа продолжались несколько лет. Архитектор малого двора Винченцо Бренна, работавший в это время в Гатчине, с готовностью принялся за выполнение непростого задания, и, судя по сохранившимся чертежам, предлагал несколько решений.
Окончательно место расположения площади Коннетабля в Гатчине было определено к 1792 году. К сожалению, первоначальных чертежей монумента не сохранилось. Но известен другой проект В. Бренна, который не был осуществлен: парадные ворота на дороге от дворца к площади Коннетабля. По сторонам арки фасад украшают два огромных обелиска, как у Ф. Блонделя на воротах Сен-Дени! Эта композиция впоследствии будет использована архитектором на главном фасаде Михайловского замка.
Коннетабль в Гатчине был построен в 1793 году. В Российском Государственном историческом архиве сохранился договор, заключенный 18 ноября 1792 года с государственным крестьянином Вологодского наместничества Архангельской волости деревни Яишница Кирьяном Афонасьевичем Пластининым, который взялся «в мызе Гатчине построить пирамиду из черницкой плиты». На трех страницах идет подробное описание работ, которые необходимо выполнить: изготовление фундамента, размеры каменных блоков, способы их связки, установка золоченого шара на вершине и даже «если приказано будет снаружи пирамиды сделать скобы, по которым можно было ходить вверх»[7]. Все сооружение необходимо было закончить к 15 августа 1793 года. За Работу К.А. Пластинин получил десять тысяч рублей ассигнациями.
Обелиск не случайно выложен из Черницкого камня. Барон Кампенгаузен, описывая каменоломни в окрестностях Гатчины указывает, что кроме мягкого известняка, добываемого у деревни Пудость, «Близ Черниц, на юг от дворца, по Порховской дороге, выламывают более твердый известняк, который также часто используют для строительства. Цвет его смешанный, в разных слоях различный, то желтый как солома, то с красноватым и сероватым оттенками, местами в крапинках и жилках…»[8]
Добывался камень с XVIII века возле деревни Старые Черницы (нынешнее название) и широко использовался для возведения различных построек. Черницкий камень – доломит тонкокристаллический, с пустотами, выщелоченными по органическим остаткам. Геологический возраст – около 456 млн. лет[9]. В настоящее время месторождение полностью заброшено и его карьеры заросли сорным лесом.
Стройный обелиск, сооруженный на одном из самых высоких мест Гатчины, обращал на себя внимание каждого, проезжавшего по дороге. Восторженные отзывы современников породили массу легенд и предположений. Одно из них, впервые высказанное польским королем Станиславом Августом Понятовским в 1797 году, нередко повторяется и в наши дни. В дневнике короля упоминается, что поблизости от Коннетабля «находится стена, на которой выбиты цифры дневных часов, тень обелиска служит гномоном»[10]. Вероятнее всего, это вымысел Понятовского! Ни в одном описании Гатчины, ни в каких документах и воспоминаниях обелиск Коннетабль в качестве солнечных часов никогда не упоминался. По мнению современных специалистов, площадь Коннетабля по ориентации в пространстве и по своей форме не могла служить циферблатом солнечных часов.
Светлана Астаховская,
Старший научный сотрудник ГМЗ «Гатчина»
«Творением на века, которое даже среди памятников древности едва ли найдет себе параллели, я хотел бы назвать тот обелиск, чья вершина настолько возвышается над всеми другими предметами, и который виден уже издали, откуда бы вы не подъезжали к Гатчине. Его высота с фундаментом составляет 17 саженей[1], таким образом он выше всех известных обелисков, в том числе и знаменитого римского[2]. Основная его часть выстроена из прочного известняка, вершину венчает большой золоченый набалдашник. Место для этого обелиска не могло быть выбрано более удачно. Он стоит на развилке большой улицы к дворцу и на одном из самых высоких мест. Каменная ограда этой площади есть удачное подражание той ограде, которая окружала памятник коннетаблю Монморанси в Шантильи»[3], – писал в середине 1790-х годов юрист и дипломат Балтазар Кампенгаузен. Речь идет о Коннетабле – одном из символов города Гатчины. Площадь с одноименным обелиском расположена на пересечении основной городской магистрали (проспекта 25 октября) со старой дорогой на Красное село (Красноармейским проспектом). Однако не только для гостей города, но и для многих гатчинцев, словосочетание «Коннетабль в Гатчине» вызывает множество вопросов.
Щедрин С. Коннетабль
в Гатчине. Кон. XVIII в.
ГМЗ «Гатчина»
Что такое обелиск?
Обелиск – четырехгранный, суживающийся кверху столб, увенчанный заострением в виде пирамиды.. Обелиск служил у древних египтян символом бессмертия, постоянства, плодородия и олицетворением солнечных лучей. Высеченные из гранитного монолита и украшенные иероглифами обелиски ставились попарно перед пилонами храмов и при входе в гробницы древнего царства, навершия их были обиты золоченой медью и сверкали в лучах солнца. Слово обелиск – греческое, (ὀβελίσκος – шпиль, копье, пика).
В эпоху Древнего Рима императоры вывозили обелиски в Вечный город, украшая ими форумы и цирки. В XVI и XVII веках древние обелиски получили «вторую жизнь», украшая площади столицы, часто их устанавливали перед храмами. Чтобы освятить языческие памятники, на их вершине устанавливали кресты. Таким образом, происходило включение форм древнеегипетского искусства в новую христианскую символику.
Пирамидальную форму обелисков использовал известный французский архитектор Франсуа Блондель Старший в композиции арки Сен-Дени в Париже.
 |  |
Незаконченный обелиск — крупнейший среди известных | Фронтиспис трактата Ф. Блонделя «Курс архитектуры» (Cours d’Architecture). 1698. Эту книгу юный цесаревич Павел Петрович неоднократно рассматривал со своим наставником С.А.Порошиным |
В России XVIII века обелиски обычно называли «пирамидами». Пирамиды пришли в Россию вместе с печатными европейскими изданиями, среди которых была и знаменитая книга «Символы и эмблемата». Вот как объяснялось в ней значение символа Пирамида: «Мое основание прочно стоит на земле, однако лучшая моя часть, моя вершина, смотрит на небеса.
Несмотря на то, что наше тело приковано к земле, наша душа постоянно устремлена к небесам. Именно туда направлены и ее помыслы, и ее взгляд, подобно вершине пирамиды»[4].
Обелиск-пирамида становится не просто символом бессмертия, но символом торжества благородства, символом славы и воинских побед. Форму обелисков придавали временным сооружениям, использовавшимся для запуска «потешных огней». Иногда они просто служили украшением во время различных торжеств.
В подражание египетским обелискам в Риме, похожие монументы впервые были воздвигнуты в России при императрице Екатерине II как символы победы в войне с Турцией: Кагульский обелиск в Царском селе в честь победы П.А. Румянцева в Кагульском сражении (А. Ринальди, 1771); Чесменский обелиск в Гатчине, в честь победы русского флота под руководством А.Г. Орлова в Чесменской бухте (А. Ринальди, 1770-е).
Что такое «коннетабль»?
Коннетабль - придворная должность в восточной римской империи (от comes stabuli). Comites stabuli были связаны с конюшней и лошадьми и обычно командовали императорской конницей. Во Франции Коннетабли появляются в качестве служащих при дворе по хозяйственной части: они заведовали каретами, повозками и мебелью во время перемещений королевского двора; помогали в заботах о королевском столе — перевозили припасы в подвалы и амбары. С XI века обязанности Коннетабля изменились: ему принадлежит верховный надзор над всеми королевскими войсками; он — первое лицо после короля, и на войне пользуется властью как римский диктатор. В 1627 году должность коннетабля была упразднена по настоянию кардинала Ришелье[5].
С «Коннетаблем» наследник российского престола великий князь Павел Петрович «познакомился» во время европейского путешествия 1781-1782 года. В июне 1782 года Граф и Графиня Северные (под таким псевдонимом путешествовали Павел Петрович и Мария Фёдоровна провели три незабываемых дня в Шантийи, имении Луи-Жозефа де Бурбон, принца де Конде, которое до этого долгое время принадлежало семейству Монморенси. Одной из достопримечательностей резиденции была площадь на подъезде ко дворцу, украшенная в 1660-х годах памятником коннетаблю Франции Анну де Монморанси (1493-1567). «Мы обратили внимание на скульптуру, представляющую коннетабля Монморанси. Она осталась от рода Монморанси, которым Шантийи принадлежало до Конде»[6], - вспоминает баронесса д Оберкирх, спутница великокняжеской четы.
 | ||
| Си́мволы и эмблема́та. Амстердам, 1705. С. 269 |
|
В 1785 году Павел Петрович получил в подарок от принца Конде альбом с чертежами и планами так понравившегося ему парка Шантийи. Был там и план Парадной площади перед замком с памятником Коннетаблю.
Как обелиск Коннетабль появился в Гатчине?
Идея создать нечто подобное захватила великого князя. Площадь с памятником, посвященная великому полководцу, мужеству и воинской славе! Поиски необходимого образа продолжались несколько лет. Архитектор малого двора Винченцо Бренна, работавший в это время в Гатчине, с готовностью принялся за выполнение непростого задания, и, судя по сохранившимся чертежам, предлагал несколько решений.
Окончательно место расположения площади Коннетабля в Гатчине было определено к 1792 году. К сожалению, первоначальных чертежей монумента не сохранилось. Но известен другой проект В. Бренна, который не был осуществлен: парадные ворота на дороге от дворца к площади Коннетабля. По сторонам арки фасад украшают два огромных обелиска, как у Ф. Блонделя на воротах Сен-Дени! Эта композиция впоследствии будет использована архитектором на главном фасаде Михайловского замка.
 | |
| В годы Французской революции статую отправили на переплавку, но в 1886 году скульптор Поль Дюбуа (Paul Dubois, 1827–1905) восстановил ее |
Обелиск не случайно выложен из Черницкого камня. Барон Кампенгаузен, описывая каменоломни в окрестностях Гатчины указывает, что кроме мягкого известняка, добываемого у деревни Пудость, «Близ Черниц, на юг от дворца, по Порховской дороге, выламывают более твердый известняк, который также часто используют для строительства. Цвет его смешанный, в разных слоях различный, то желтый как солома, то с красноватым и сероватым оттенками, местами в крапинках и жилках…»[8]
Добывался камень с XVIII века возле деревни Старые Черницы (нынешнее название) и широко использовался для возведения различных построек. Черницкий камень – доломит тонкокристаллический, с пустотами, выщелоченными по органическим остаткам. Геологический возраст – около 456 млн. лет[9]. В настоящее время месторождение полностью заброшено и его карьеры заросли сорным лесом.
Стройный обелиск, сооруженный на одном из самых высоких мест Гатчины, обращал на себя внимание каждого, проезжавшего по дороге. Восторженные отзывы современников породили массу легенд и предположений. Одно из них, впервые высказанное польским королем Станиславом Августом Понятовским в 1797 году, нередко повторяется и в наши дни. В дневнике короля упоминается, что поблизости от Коннетабля «находится стена, на которой выбиты цифры дневных часов, тень обелиска служит гномоном»[10]. Вероятнее всего, это вымысел Понятовского! Ни в одном описании Гатчины, ни в каких документах и воспоминаниях обелиск Коннетабль в качестве солнечных часов никогда не упоминался. По мнению современных специалистов, площадь Коннетабля по ориентации в пространстве и по своей форме не могла служить циферблатом солнечных часов.
 | |
| Замки и Парадный двор. Шамбе (?). 1784. Альбом графа Северного. Музей Конде – Шантийи |
Но почему же Павел Петрович решил поставить в центре площади именно обелиск? На этот вопрос пока не удалось найти однозначного ответа, так как не сохранилось никаких документов, проливающих на это свет. Поэтому все предположения, высказанные современными исследователями на этот счет, так и остаются предположениями.
Разрушение Коннетабля
Ранним утром 23 мая 1881 года ударом молнии был до основания разрушен обелиск, построенный в 1793 году по желанию великого князя Павла Петровича…
Из донесения Гатчинскому дворцовому Коменданту Генерал лейтенанту К.Ф. Багговуту: «Сегодня утром в 4 часа 10 минут, во время разразившейся грозы над Гатчиной, ударом молнии в вершину памятника Коннетабля, разрушена вся колонна почти до постамента, тем же ударом убит стоявший на посту у подножия памятника городовой петербургской полиции Лука Лобов»[11]… Обезображенный труп городового отрыт был под грудой камней нижними чинами Лейб Гвардии Кирасирского Ея Величества полка. У Лобова в Петербурге осталась дочь. Недалеко от происшествия стоял на посту второй городовой – Корней Рево, который был сильно контужен, но остался жив.
«Остатки Колонны и постамента, вследствие полученных повреждений находятся в таком состоянии, что вызывают принятия мер предосторожности».
Разрушение Коннетабля
Ранним утром 23 мая 1881 года ударом молнии был до основания разрушен обелиск, построенный в 1793 году по желанию великого князя Павла Петровича…
Из донесения Гатчинскому дворцовому Коменданту Генерал лейтенанту К.Ф. Багговуту: «Сегодня утром в 4 часа 10 минут, во время разразившейся грозы над Гатчиной, ударом молнии в вершину памятника Коннетабля, разрушена вся колонна почти до постамента, тем же ударом убит стоявший на посту у подножия памятника городовой петербургской полиции Лука Лобов»[11]… Обезображенный труп городового отрыт был под грудой камней нижними чинами Лейб Гвардии Кирасирского Ея Величества полка. У Лобова в Петербурге осталась дочь. Недалеко от происшествия стоял на посту второй городовой – Корней Рево, который был сильно контужен, но остался жив.
«Остатки Колонны и постамента, вследствие полученных повреждений находятся в таком состоянии, что вызывают принятия мер предосторожности».
План Дворцу и близ оного Садам. 1-й Кушелевский альбом. 1798. ГМЗ «Гатчина»
После того, как был сложен пьедестал обелиска Коннетабль, «и для дальнейшего успешного окончания дела», рабочие пожелали 15 августа 1886 года отслужить молебен и воздвигнуть на лесах временный деревянный крест. В.В. Николя просит у Министерства разрешение на проведения молебна и деньги на покупку рубашек, шаровар и угощения для рабочих[52]. Молебен был проведен и рабочие усердно продолжали трудиться.
На вершине обелиска установили железный изолированный стержень, на котором укреплен медный шар около 53 см в диаметре, наверху шара привинчен к стержню медный приемный шпиль, в форме прямого конуса высотой около 80 см с платиновым острием, шар и шпиль были вызолочены гальваническим способом. Под шаром находилось металлическое четырехугольное основание, надетое на стержень и на последний камень кладки. Нижний конец стержня оканчивался резьбой, к которой крепился кабель 7/8 дюймов (около 2 см) поперечного сечения, свитый из 162 проволок красной меди, покрытый оловом для предотвращения окиси металла. Кабель был пропущен в центре обелиска в устроенном в камне канале, который опускается ниже уровня земли, наверху же заканчивается у арматуры, где было оставлено отверстие для вентиляции, для предотвращения окиси кабеля и влияния на него безвоздушного пространства. У основания обелиска устроен небольшой цементный колодец, через который проходит идущий сверху кабель, и где был установлен контрольный аппарат системы Братьев Трындиных[53], для поверки, находится ли громоотвод в полной исправности. Кабель проложен в земле на расстоянии до 27,5 метров от основания обелиска на глубине до 1 метра, а конец его погружен в воду на 88 см в цементный колодец, глубиной около 5,5 м, ниже уровня грунтовых вод. На конце кабеля укреплена луженая доска из красной меди, рядом с которой находится элемент для гальваноскопа, состоящий из двух пластин цинка и меди, изолированных каучуком, при этом колодезная вода служит жидкостью для элемента. Фирма «Е.С. Трындина С-вей» поставила все необходимое для громоотвода: кабель, медный гальванически вызолоченный шар, приемный шпиль с платиновым наконечником и медной арматурой для укрепления шара к обелиску, а также контрольный прибор (гальваноскоп) с установкой на место.
В процессе работ выяснилась, что необходимо устроить площадку вокруг обелиска, для более удобного стока дождевой воды и удаления ее от основания монумента. В сентябре 1886 года В. Николя подает на утверждение в Министерство Императорского двора проект пьедестала «с показанием на нем предполагаемых надписей из отдельных медных вызолоченных букв и цифр, плитной площадки и каменных тумб из черницкого камня с цепями вокруг монумента».
Никаких надписей, а также площадки с тумбами и цепями при старом обелиске не было. Новым проектом их устройство не предполагалось, и в утвержденной смете эти работы не учитывались, но, как указал в своем рапорте Николя: «Тумбы с цепями предполагалось устроить еще при старом обелиске, как это видно на прилагаемом при сем старом проекте, выданном мне из архива гатчинского дворцового управления. Цель их устройства, предохранить пьедестал от проезжающих мимо и для придания всему сооружению больше законченного вида».
«Государь Император Высочайше повелеть соизволил: устроить плитную площадку и тумбы с цепями вокруг Обелиска «Коннетабль» в г. Гатчине, согласно проекту, а на пьедестале обелиска изобразить: на одной стороне 1793., а на другой 1886., без прибавления иных надписей».
Мастера «Чугунно-литейного и механического завода Ф.К. Сан-Галли» выполнили работы по изготовлению и установке вокруг обелиска железных цепей из 8 частей, а также изготовили «бронзовые цифры с модельной работой и позолочением, и бронзовые точки».
11 марта 1887 года работы по возведению нового «Коннетабля», точной копии обелиска построенного в XVIII веке, были окончены. Всего на обелиск было израсходовано 35 тысяч 942 рубля 26 копеек.
Гордый обелиск многое перетерпел на своем веку.
«Что в этом памятнике высоко-художественного? – писал в газете «Красногвардеец» корреспондент Рупор в 1931 году, – <>iПожалуй, трудящиеся СССР ничего не найдут, чтобы его беречь и охранять как великолепное или характерное и нужное произведение эпохи», и требовал разрушить «памятник самодержавия»[54]. Но музейным работникам удалось отстоять монумент и достойно ответить на выпад корреспондента.
В 1930-е годы архитектор М.В. Красовский исследовал состояние обелиска и выяснилось, что необходимо произвести ремонт исторического памятника. В 1939 году на работы было выделено 50 тысяч рублей, а в сентябре были возведены леса[55].
В 1941 году, во время оккупации города, фашисты установили на вершине обелиска свастику, которая была демонтирована в январе 1944, после освобождения Гатчины. Из воспоминаний Н. Белых, руководителя пожарной части Гатчины: «Снять паучью свастику с высоты 32 метров оказалось делом непростым. Немцы установили ее сразу после захвата города, использовав для подъема уже готовые строительные леса (перед войной Коннетабль реставрировали), а затем леса разобрали. Сама свастика была отлита на заводе Рошаля и крепилась к металлической плите четырьмя болтами… Она оказалась простреленной несколькими бронебойными пулями. Наши бойцы во время штурма города пытались сбить таким образом фашистский символ. Применить для этой цели орудие командование не решилось, удар снаряда мог разрушить памятник, а пожарные успешно решили задачу без единого выстрела»[56]. Но обелиск на долгие годы остается без навершия…
В 1983-1987 годах по проекту Ленинградского филиала института «Спецпроектреставрация» на Коннетабле были проведены реставрационные работы. Тогда и появилось новое медное навершие, покрытое листовым золотом.
В обществе ползли разного рода слухи: «Много толков о гатчинском обелиске. Некоторые говорят, что это дело рук человеческих, а совсем не грозы, что это брошено с аэростата, и другие догадки... Не дай бог, чтобы это была правда, но от нигилистов всего можно ожидать, они до всего дойдут…»[12] – записала в своем дневнике 25 мая 1881 года А.В. Богданович, хозяйка светского салона в Петербурге.
Император Александр III повелел построить на том же месте точную копию разбитого обелиска, но во избежание опасности разрушения распорядился устроить громоотвод. Разбитый и помятый медный шар, в который ударила молния, был помещен в оружейный арсенал Гатчинского дворца.
Завалы были разобраны, камень рассортирован на тот, который еще можно использовать в дело и на тот, который годен только для бута или щебня. Разборку до фундамента уцелевшей кладки постамента, осуществил местный крестьянин Леонтий Дзен[13]. А между тем разгорелась нешуточная борьба за право возведения нового обелиска в Гатчине!
Второе рождение Коннетабля
Год 1881
В Министерство Императорского двора 11 июля 1881 года поступает всеподданнейшее прошение Цементного заводчика, Рижского купца Карла Христофа Ивановича Шмидта, с предложением о сооружении в Гатчине «нового Коннетабля-обелиска из цемента-бетона, изготовленного на его заводе». Причем обелиск может быть сделан из отдельных блоков, связанными между собой тем же цементом, или монолитным, но и в том и в другом случае совершенно без металлических связей. Цвет цемента-бетона «зеленовато-серо-песчаный», цемент-бетон может быть полирован или остаться без полировки, «не теряя изящного вида». Из плюсов заводчик называет: чрезвычайную прочность, превосходящую прочность любого камня и возрастающую год от года; безопасность от молний, т.к. бетон не требует никаких металлических связей; изящный вид, «могущий служить украшением города», и стоимость, «во всяком случае не дороже сооружения из местного камня».
Расписывая достоинства нового сооружения, Шмидт заканчивает свое прошение высокопарной фразой: «Сооружение это, сохраняя благоговейную память о почивающем в Бозе Государе Императоре Павле Петровиче, было бы видимым свидетельством успеха русской цементной производительности в Царствование Вашего императорского Величества»[14].
Предложением всерьез заинтересовались, но, по мнению экспертов Строительной конторой Министерства Императорского двора, портландский цемент, изготовленный на лучших русских и иностранных заводах, (к которым относились и заводы К.Х. Шмидта) прекрасный материал для связывания каменной кладки, но изделия из цементного бетона «по прочности и сопротивлению действию мороза и сырости уступают лучшим естественным камням, качества которых уже испытаны вековым опытом»[15].
Архитектор Гатчинского дворцового правления Людвиг Францевич Шперер уже 19 июня 1881 года подготовил эскиз нового обелиска[16], но только 4 декабря он представил управляющему Гатчинским дворцовым правлением Карлу Федоровичу Багговуту на рассмотрение два проекта со сметами.
Первый – собственный проект, «по прежнему рисунку из твердого плитного камня на портландском цементе, без употребления металлических скреплений, со стеклянным шаром, вызолоченным внутри»[17]. При этом, по мнению архитектора, не было необходимости устраивать громоотвод, который повредит внешнему виду обелиска.
Второй проект с расчетами и детальным чертежом директора С-Петербургского металлического завода Отто Георгиевича Креля, на постройку обелиска «по тому же рисунку но из железа с металлическим шаром» и устройством громоотвода внутри обелиска. В своем рапорте Министерству Императорского двора Шперер указывает, что «железный обелиск нисколько не уступит в прочности и наружном виде каменному, при всем том он будет служить некоторым образом громоотводом для всего города, находясь на значительной высоте и имея в вышину до 15 сажен, т.е. буквально возвышаясь над всем городом»[18]. Конструкцию предложено построить из отдельных чугунных плит или досок, обструганных в стыках и свернутых между собой железными болтами, и окрасить масляной краской. Кроме этого, предполагалось устроить лазы и внутреннюю лестницу, «для возможности достигнуть вершины и изнутри прикреплять к ней подмостки, на случай возобновления окраски»[19].
Строительство каменного обелиска предлагалось начать не ранее чем через полтора года, т.к. ни у одного торговца камнем нет блоков нужного размера и качества. Заготавливать камень можно было только летом, а доставлять – зимой. То есть работы планировалось начать только весной 1883 года. К Железному же обелиску можно было приступить уже летом 1882 года, когда завод подготовит все необходимое. Да и по сметным расчетам железный обелиск был дешевле…
Год 1882
Все три проекта были представлены Контролем Министерства Императорского двора для экспертной оценки авторитетным архитекторам. Летом 1882 года свою оценку проектам дали Л.Н. Бенуа, Л.Ф. Шперер, К.Г. Прейс, В.В. Николя, А.И. Томишко, Г.Е. Паукер, К. Кузьмин. Отзывы были однозначными.
Например, Антоний Иосифович (Осипович) Томишко, академик и адъюнкт-профессор архитектурного класса Императорской Академии художеств, написал: «Обелиски существуют по разным частям Европы и Египта с исключительной целью памятника, и рассматривая их зритель восхищается как их простотою, так и удачным применением форм к материалу, т.е. естественному камню… Применением чугуна к обелиску, заимствуется следовательно чуждая чугуну форма, отвергается естественная связь между материалом и его художественной формой, т.е. главное достоинство изящного произведения, и, следовательно отвергается в обелиске его достоинство быть памятником. Для предотвращения ржавчины чугуна поверхность его предполагается окрасить масляной краской. Вид такого окрашенного памятника вряд ли будет величествен, а напротив,, догадка, что за материал скрывается под краской, чугун-ли или дерево, возбуждает неприятное и неясное впечатление на зрителя, добиться которого вряд ли есть цель памятника»[20].
Эксперты указали на преимущества возведения нового обелиска из натурального камня, но, если это окажется невозможным по каким-либо причинам, возвести памятник из цемента-бетона[21].
Казалось бы, что решение принято, но в сентябре 1882 года в Министерство Императорского двора поступают новые предложения. Санкт-Петербургский купец I-й гильдии Бруно Иванович Гофмарк, представитель цементного завода в Порт-Кунфе (Эстляндия), предлагает построить обелиск из искусственного камня: обелиск и цоколь будут сделаны из монолита искусственного светлого порфира, карнизы цоколя из искусственного сиенита и темного порфира. Громоотвод будет проходить внутри обелиска[22]. Вот только слишком дорогая цена, в 120 тысяч рублей, назначенная соискателем, сразу насторожила чиновников.
Скульптор Е. Руджия уведомляет Техническое отделение Контроля Министерства Императорского двора, что готов построить гатчинский обелиск «Коннетабль», из серого эстляндского мрамора, образец которого прилагает, за 58 тысяч рублей, включая весь материал и работу, с устройством лесов, громоотвода, «и вообще все, что относится к этой постройке»[23]. Если заказ будет сделан, то обелиск может быть готов осенью будущего, то есть 1883, года. «Что касается физических качеств предлагаемого мною серого эстляндского мрамора, – пишет скульптор, – то камень этот замечательно противостоит влиянию погоды, и куски его посредством чистого цемента соединяются так сказать в один камень. В Эстляндии сей мрамор уже несколько столетий употребляется на памятники, часовни, ступени и т.д. Я уже имел честь употреблять его в дело в Царском селе, в Александровском дворце (для цоколя вокруг дворца) и в Гатчине (для ступеней собственного Его Величества подъезда). В С. Петербурге им украшен… весь фасад дома Штоль и Шмидта в Малой Морской[24]…»
Император Александр III повелел построить на том же месте точную копию разбитого обелиска, но во избежание опасности разрушения распорядился устроить громоотвод. Разбитый и помятый медный шар, в который ударила молния, был помещен в оружейный арсенал Гатчинского дворца.
Завалы были разобраны, камень рассортирован на тот, который еще можно использовать в дело и на тот, который годен только для бута или щебня. Разборку до фундамента уцелевшей кладки постамента, осуществил местный крестьянин Леонтий Дзен[13]. А между тем разгорелась нешуточная борьба за право возведения нового обелиска в Гатчине!
Второе рождение Коннетабля
Год 1881
В Министерство Императорского двора 11 июля 1881 года поступает всеподданнейшее прошение Цементного заводчика, Рижского купца Карла Христофа Ивановича Шмидта, с предложением о сооружении в Гатчине «нового Коннетабля-обелиска из цемента-бетона, изготовленного на его заводе». Причем обелиск может быть сделан из отдельных блоков, связанными между собой тем же цементом, или монолитным, но и в том и в другом случае совершенно без металлических связей. Цвет цемента-бетона «зеленовато-серо-песчаный», цемент-бетон может быть полирован или остаться без полировки, «не теряя изящного вида». Из плюсов заводчик называет: чрезвычайную прочность, превосходящую прочность любого камня и возрастающую год от года; безопасность от молний, т.к. бетон не требует никаких металлических связей; изящный вид, «могущий служить украшением города», и стоимость, «во всяком случае не дороже сооружения из местного камня».
Расписывая достоинства нового сооружения, Шмидт заканчивает свое прошение высокопарной фразой: «Сооружение это, сохраняя благоговейную память о почивающем в Бозе Государе Императоре Павле Петровиче, было бы видимым свидетельством успеха русской цементной производительности в Царствование Вашего императорского Величества»[14].
Предложением всерьез заинтересовались, но, по мнению экспертов Строительной конторой Министерства Императорского двора, портландский цемент, изготовленный на лучших русских и иностранных заводах, (к которым относились и заводы К.Х. Шмидта) прекрасный материал для связывания каменной кладки, но изделия из цементного бетона «по прочности и сопротивлению действию мороза и сырости уступают лучшим естественным камням, качества которых уже испытаны вековым опытом»[15].
Архитектор Гатчинского дворцового правления Людвиг Францевич Шперер уже 19 июня 1881 года подготовил эскиз нового обелиска[16], но только 4 декабря он представил управляющему Гатчинским дворцовым правлением Карлу Федоровичу Багговуту на рассмотрение два проекта со сметами.
Первый – собственный проект, «по прежнему рисунку из твердого плитного камня на портландском цементе, без употребления металлических скреплений, со стеклянным шаром, вызолоченным внутри»[17]. При этом, по мнению архитектора, не было необходимости устраивать громоотвод, который повредит внешнему виду обелиска.
Второй проект с расчетами и детальным чертежом директора С-Петербургского металлического завода Отто Георгиевича Креля, на постройку обелиска «по тому же рисунку но из железа с металлическим шаром» и устройством громоотвода внутри обелиска. В своем рапорте Министерству Императорского двора Шперер указывает, что «железный обелиск нисколько не уступит в прочности и наружном виде каменному, при всем том он будет служить некоторым образом громоотводом для всего города, находясь на значительной высоте и имея в вышину до 15 сажен, т.е. буквально возвышаясь над всем городом»[18]. Конструкцию предложено построить из отдельных чугунных плит или досок, обструганных в стыках и свернутых между собой железными болтами, и окрасить масляной краской. Кроме этого, предполагалось устроить лазы и внутреннюю лестницу, «для возможности достигнуть вершины и изнутри прикреплять к ней подмостки, на случай возобновления окраски»[19].
Строительство каменного обелиска предлагалось начать не ранее чем через полтора года, т.к. ни у одного торговца камнем нет блоков нужного размера и качества. Заготавливать камень можно было только летом, а доставлять – зимой. То есть работы планировалось начать только весной 1883 года. К Железному же обелиску можно было приступить уже летом 1882 года, когда завод подготовит все необходимое. Да и по сметным расчетам железный обелиск был дешевле…
Год 1882
Все три проекта были представлены Контролем Министерства Императорского двора для экспертной оценки авторитетным архитекторам. Летом 1882 года свою оценку проектам дали Л.Н. Бенуа, Л.Ф. Шперер, К.Г. Прейс, В.В. Николя, А.И. Томишко, Г.Е. Паукер, К. Кузьмин. Отзывы были однозначными.
Например, Антоний Иосифович (Осипович) Томишко, академик и адъюнкт-профессор архитектурного класса Императорской Академии художеств, написал: «Обелиски существуют по разным частям Европы и Египта с исключительной целью памятника, и рассматривая их зритель восхищается как их простотою, так и удачным применением форм к материалу, т.е. естественному камню… Применением чугуна к обелиску, заимствуется следовательно чуждая чугуну форма, отвергается естественная связь между материалом и его художественной формой, т.е. главное достоинство изящного произведения, и, следовательно отвергается в обелиске его достоинство быть памятником. Для предотвращения ржавчины чугуна поверхность его предполагается окрасить масляной краской. Вид такого окрашенного памятника вряд ли будет величествен, а напротив,, догадка, что за материал скрывается под краской, чугун-ли или дерево, возбуждает неприятное и неясное впечатление на зрителя, добиться которого вряд ли есть цель памятника»[20].
Эксперты указали на преимущества возведения нового обелиска из натурального камня, но, если это окажется невозможным по каким-либо причинам, возвести памятник из цемента-бетона[21].
Казалось бы, что решение принято, но в сентябре 1882 года в Министерство Императорского двора поступают новые предложения. Санкт-Петербургский купец I-й гильдии Бруно Иванович Гофмарк, представитель цементного завода в Порт-Кунфе (Эстляндия), предлагает построить обелиск из искусственного камня: обелиск и цоколь будут сделаны из монолита искусственного светлого порфира, карнизы цоколя из искусственного сиенита и темного порфира. Громоотвод будет проходить внутри обелиска[22]. Вот только слишком дорогая цена, в 120 тысяч рублей, назначенная соискателем, сразу насторожила чиновников.
Скульптор Е. Руджия уведомляет Техническое отделение Контроля Министерства Императорского двора, что готов построить гатчинский обелиск «Коннетабль», из серого эстляндского мрамора, образец которого прилагает, за 58 тысяч рублей, включая весь материал и работу, с устройством лесов, громоотвода, «и вообще все, что относится к этой постройке»[23]. Если заказ будет сделан, то обелиск может быть готов осенью будущего, то есть 1883, года. «Что касается физических качеств предлагаемого мною серого эстляндского мрамора, – пишет скульптор, – то камень этот замечательно противостоит влиянию погоды, и куски его посредством чистого цемента соединяются так сказать в один камень. В Эстляндии сей мрамор уже несколько столетий употребляется на памятники, часовни, ступени и т.д. Я уже имел честь употреблять его в дело в Царском селе, в Александровском дворце (для цоколя вокруг дворца) и в Гатчине (для ступеней собственного Его Величества подъезда). В С. Петербурге им украшен… весь фасад дома Штоль и Шмидта в Малой Морской[24]…»
Проект фасадов ворот Нового дворца
у площади Коннетабля. 2-й Кушелевский
альбом. 1790-е. ГМЗ «Гатчина»
Чиновники Технического отделения тщательно изучили предложение, и запросили у Руджия дополнительные сведения, так как цена, которую он обозначил, относилась к мрамору обтесанному, но если будет необходимо мрамор шлифовать или полировать, то стоимость работ соответственно увеличивается. Кроме этого, скульптор передал в Техническое отделение два образца мрамора, из которого предложил выстроить обелиск. «Оба эти куска вырублены из остатков монастыря «Падис»[25] в эстляндской губернии, который выстроен из мрамора Вассалемской ломки в 1253 году… Несмотря на старость камня, мрамор этот в течение почти 630 лет вовсе не пострадал от влияния погоды и крепкость онаго ныне такая же, как свежего мрамора»[26].
И снова на экспертизу в Императорскую академию художеств направляют проекты Коннетабля, на этот раз – пять. По проекту Б. Гофмарка, создание монумента из трех видов искусственного камня, комиссия высказала те же сомнения, что и по проекту обелиска из цемента-бетона: разрушение кладки или монолита под воздействием климатических условий. Кроме этого, комиссия посчитала, что за обозначенную сумму «можно возобновить обелиск из гранита или цветного мрамора, в таком случае очевидно предпочтительнее натуральный камень»[27].
По пятому предложению, обелиск из эстляндского мрамора, было высказано мнение, что материал отвечает всем техническим требованиям, но вот цвет представленных образцов камня «несколько безжизненный». Но именно его профессора архитектуры одобрили и рекомендовали употребить на сооружение обелиска[28], «но не полированный… и не шлифованный, а мелкой ковки[29]».
В заключение, представленном комиссией говорилось: «обелиск коннетабль как в эстетическом так и в техническом отношениях желательно видеть восстановленным исключительно из натурального камня. Для связи отдельных частей обелиска не употреблять никакого металла. Подливка камней должна производиться на цементе без примеси песка. Громоотвод должен быть простейшей конструкции, не разрушающей внутренней связи камней»[30].
Год 1883
На тексте доклада по этому вопросу министр императорского двора оставил резолюцию: «Высочайше разрешено возобновить Коннетабль из Эстляндскаго мрамора, но не может быть допущена такая громадная цена. 13 января Гр. Воронцов-Дашков»[31].
Скульптор Е. Руджия в мае 1883 года представил смету на устройство Гатчинского обелиска Коннетабля «из серого Эстляндского мелкотесанного мрамора». В смету входило: оплата за 45 пудов выломанного камня в грубом виде, провоз его на лошадях с места ломки до станции Кегеля, доставка по железной дороге от станции Кегеля до станции Гатчино, и далее до места сооружения обелиска; обтеска блоков и укладка их на место, цемент портландского завода «Порт-Кунда» для внутренней заливки и для швов, а также устройство лесов, забора, навесов для производства работ и приспособления для подъема блоков и приведение всего по окончании работы в надлежащий вид[32]. Поставку мрамора изъявил желание произвести Георг Мальморс, купец первой гильдии из Ревеля (современный Таллинн)[33].
В самой Гатчине также проводились подготовительные работы. Технику Контроля академику К. Прейсу было поручено, совместно с лицами, назначенными заведующим Гатчинским Дворцом, освидетельствовать прочность существующего под разрушенным обелиском фундамента и определить количество камня, который можно будет употребить для дела. 6 мая 1883 года комиссия составила акт, который свидетельствовал, что «фундамент совершенно хорош и при возведении вновь Обелиска придется переложить только верхние три или четыре ряда», а вот из оставшегося камня «половина годна на буты под какое-либо строение, а остальная часть до того разрыхлена, что может быть употреблена только на щебенку»[34].
Год 1884
Контроль Министерства Императорского двора не собирался бездумно тратить деньги, вопрос тщательно прорабатывался и просчитывался специалистами разного ранга.
В феврале 1884 года помощник ревизора технической отчетности Контроля Министерства Императорского двора, гражданский инженер, коллежский секретарь Владимир Владимирович Николя составляет следующий рапорт: на устройство в Гатчине обелиска составлена смета на 48107 рублей, но для удешевления стоимости работ, необходимо, по мнению Николя, принять следующие меры[35]:
1. Весь необходимый для постройки Эстляндский мрамор, купить отдельно на ломках в Васалем близ Ревеля, «откуда мрамор, согласно размера разрезки камней по детальным чертежам и нарочно сделанной разборной модели, в грубом виде может быть доставлен на станцию Кесель», а затем перевезен в Гатчину. Для определения стоимости мрамора необходимо отправить в Ревель представителя, узнать цену мрамора, сроки поставки, стоимость доставки и ознакомиться с самими ломками.
2. «Работу по отделке мрамора и сборку обелиска поручить мраморным дел мастерам, допустив между ними конкуренцию, чем стоимость работ может быть значительно понижена». Преимущество конкуренции состоит в том, что мраморных дел мастера имеют постоянную, круглогодичную подготовленную команду, все необходимые инструменты и вспомогательные средства. В противном случае это будут поденные или временные рабочие, расходы на приобретение инструмента, возможна некачественная обработка и порча материала неумелыми рабочими, отсюда – лишние затраты.
3. Цемент для работ выгоднее приобретать прямо из складов.
4. Устройство громоотвода необходимо отдать кому-либо из известных мастеров, также на основе конкуренции.
5. Устройство лесов, забора и другие плотницкие работы также на основе конкуренции, а после разбора лесов – материал можно отдать в пользу подрядчика.
6. Исправление существующего фундамента может быть выполнено хозяйственным способом, без найма людей.
Таким образом, Министерство приняло решение возобновить обелиск из эстляндского мрамора, с понижением цены. Для достижения экономии работы по этому сооружению возложить на гражданского инженера В.В. Николя, которого командировать в Эстляндскую губернию для ознакомления с работой на месте и заключения договора с Г. Мальморсом, имеющий свои ломки в Васалем близ Ревеля[36].
Николя поехал в Ревель в начале марта. Там выяснилось, что единственные, «правильные ломки Эстляндского мрамора», находятся именно в Васалем, недалеко от железнодорожной станции Кегель и арендуются ревельским 1-ой гильдии купцом Георгом Мальморс «и других лиц, могущих с ним конкурировать не имеется». В это время года сами ломки были еще покрыты снегом, и осмотреть их было невозможно, но на заводе Мальморса, во дворе были сложены большие куски мрамора, на которые инженер обратил внимание. В рапорте[37] он отмечал: камни «представляли из себя неоднородную массу могущую выветриваться, разделенную прослойками, причем слои расположены более или менее параллельно, и отстоят один от другого на расстоянии до 4-х верш. (около 18 см); чем грубее теска тем слои незаметнее и на оборот. Кроме этого камень этот довольно мягкий и рассыпчатый». На основании своих наблюдений В. Николя сделал вывод, что «мрамор этот не представляет вполне прочный материал, для сооружения такой вековой постройки как обелиск, который при этом должен быть высотой до 15 саж. (около 32 м) и где каждый ряд камней должен быть высотой до 9 верш. (около 40 см)».
Выяснились и другие детали: сам Мальморс по старости лет для подписания договора приехать в Петербург не может (тогда ему было 73 года), и поверенного своего прислать тоже не может, так как он слишком занят. К тому же, Мальморс он не согласен на включение в договор условия поставлять мрамор «согласно образца без прослоек, а желает, чтобы в условие было включено, что мрамор им будет поставляться такой, какой будет выламываться в Вассалемских ломках, без недостатков, но с прослойками, и что рассчитывать на одинаковый цвет мрамора нельзя». Весь мрамор обещают поставить к 20 сентября 1884 года. Николя предлагает перевезти мрамор за счет подрядчика и принять его уже в Гатчине, так как нельзя ручаться за целостность кусков камня по доставлению его на станцию Гатчино.
Как специалист Владимир Николя сомневался в прочности мрамора и понимал, что необходимо произвести серьезные исследования камня, из которого будет собран обелиск. В июне 1884 года в Механической лаборатории Института инженеров путей сообщения Императора Александра I были проведены испытания образцов эстляндского мрамора. Результаты показали, что по сопротивлению раздроблению камень «соответствует известнякам первого сорта». При аналогичных нагрузках ломается ступень из волховской плиты[38]. Подробные химические и микроскаопические исследования эстляндского мрамора были произведенные профессором Санкт-Петербургского университета, действительным статским советником А.А. Иностранцевым и показали, что мрамор представляет собой «довольно чистую углекислую известь, но содержит слабо цементированные глинистые прослойки, что представляет возможность распада кусков по направлению прослоек, и распадаться на отдельные плиты». На это Г. Мальморс ответил, что может поставить камни для облицовки без прожилок, но камни, которые пойдут в середину останутся с прожилками.
Николя сделал вывод, что эстляндский мрамор может быть использован там, где не предусматривается большая высота сооружения: подоконники, наличники, полы. Это заставило его обратиться к поиску другого материала для обелиска.
К концу 1884 года на рассмотрение в Министерство Императорского двора было подано 6 смет на возобновление обелиска Коннетабль[39]:
1. Эстляндский мрамор – 49.765 рублей (скульптор Е. Руджия)
2. Сердобольский гранит[40] – 72.955 рублей (мраморщик Андрей Баранов)
3. Красный гранит[41] – 51.965 рублей (скульптор Грациозо Ботта).
4. Волховский камень[42] – 53.965 рублей.
5. Гатчинский камень[43] – 31.592 рублей (гражданский инженер В.В. Николя).
6. Из цемента – 41.560 рублей (цементный заводчик К.Х. Шмидт).
Самым дешевым оказался обелиск из Гатчинского камня, из которого он и раньше был сделан. Залежи этого камня находились около деревней Черницы и Ротково, на земле, принадлежащей Департаменту уделов. В Черницах земля была отдана в аренду местным крестьянам под пастбище для скота без права ломки камня, а в Ротково – крестьянину Федосееву с правом ломки[44]. Для лабораторных исследований В. Николя предоставил образцы ротковского известняка и камни из бывшей кладки разрушенного обелиска (черницкий камень), анализ показал полную их идентичность. Б.К. Поленов, кандидат естественных наук, лаборант геологического кабинета Университета и химической лаборатории Военно-Медицинской академии, также провел анализ Гатчинского известняка и в своем заключении написал: «Этот известняк… почти нормальный доломит, а доломитом называется известковая порода, когда почти наполовину вместо углекальциевой соли является углекалиевая соль… Доломиты годны для вековых построек и почти не выветриваются»[45]. Единственным недостатком этого камня были попадающиеся в нем ноздри[46], которые от действия мороза могли увеличиваться, но при этом они не влияли на прочность камня. Если лицевую сторону блоков шлифовать, замастичивая ноздри особым составом, то этот недостаток можно было устранить.
Год 1885
Все свои сомнения, исследования и выводы В.В. Николя изложил в рапорте министру Императорского Двора, князю Иллариону Ивановичу Воронцову-Дашкову 22 февраля 1885 года[47]. «На основании всего вышеизложенного имею честь просить Ваше превосходительство разрешить приступить к постройке Обелиска в г. Гатчино из местного камня, для ломки которого предварительно необходимо войти в соглашение с Департаментом уделов», – пишет Николя в заключении.
Таким образом, было «Высочайше повелено возвести новый обелиск из камня, имеющегося около деревни Черницы вблизи Гатчины», а возведение обелиска возложено на техника Контроля Министерства императорского двора В.В. Николя.
В коллекции ГМЗ «Гатчина» хранится старинная папка, озаглавленная «Чертежи к техническому отчету по постройке обелиска Коннетабль в Гатчине». За восемью тщательно выполненными чертежами стоит тяжелый труд сотен людей: ломщики, шлифовщики, перевозчики, строители. По архивным документам можно восстановить общую картину работ. О процессе строительства и особенности конструкции Коннетабля известно из пояснительных записок В.В. Николя[48].
В мае 1885 года Министерство просит содействия Департамента уделов беспрепятственному производству ломок камня в указанной местности у деревни Черницы. 22 мая 1885 года приступили к выломке камня в надежде все необходимое количество выломать до зимы, и зимой перевезти в Гатчину на место строительства. Работы проводил крестьянин Гатчинской волости деревни Черницы Петр Абрамович Каугия.
Предварительно, для правильной выломки камня, был расчищен участок земли и вырыта шахта глубиной около 6,5 метров, для определения залегания слоев; затем производилась ломка камня террасами, слой от слоя отделялся с помощью ломов и кирок; по деревянным наклонным помостам камни на катках с помощью канатов вытаскивались из ямы рабочими. По мере разработки ломок оказалось, что слой одного и того же ряда по толщине идет не ровно, что представляло большие затруднения, так как приходилось расширять ломки и выламывать много негодного для постройки камня. По предварительным расчетам для кладки требовалось 577 штук камней, но, соответственно слоям камня пришлось сделать другую разрезку, как и было исполнено в натуре; при этом число камней увеличилось на 110 штук, т.е. для постройки использовано всего 687 камней уложенных в 89 рядов. Выламывали камень строго по размерам, согласно модели и чертежам. Для вычерчивания Обелиска в натуральную величину была устроена специальная платформа из досок[49].
Чистовой обработкой блоков и возведением обелиска, с 1 июля 1885 занимался итальянский подданный, скульптор Карл Осипович Гвиди. Камни обрабатывались тесовиками, кромки и места для пиронов и скоб – троянкой, скарпелью и киянкой. Поверхностям камня должен быть придан совершенно правильный вид по лекалу, наружные поверхности облицовочных камней были шлифованные, имеющиеся в камнях с лицевой стороны «ноздри», куда могла попадать вода и под действием мороза увеличивать эти ноздри, замастичили замазкой, применяемой для мрамора, состоящей из творога, яичного белка и негашеной извести, все грани камней имели совершенно правильную кромку. Но обработка камня шла медленно, вследствие медленной его выломки крестьянином Каугия. Пришлось и обработку, и выломку передать в руки Гвиди. Выломка камня была окончена в июле 1886 года.
Камни, которые были выломаны в 1885 году, чтобы ускорить работу, обрабатывались тут же на ломках и для более удобной перевозки обшивались по кромкам досками. Но, несмотря на тщательную перевозку, 120 больших камней оказались поврежденными и потребовалось их переделать на камни меньших размеров для других рядов.
Для обработки камня на месте ломок и для предохранения его от непогоды необходимо было возвести временные постройки (навесы, сараи), которые весной 1886 года были разобраны, материал перевезен в Гатчину, где из него вновь собрали необходимые временные постройки для сооружения обелиска. Для охраны камня и построек на ломках был нанят сторож Федор Пономаренко, который, когда началась кладка Обелиска, был переведен в город Гатчину[50].
Год 1886
Кладка обелиска была начата 5 мая 1886 года и окончена с «чистой наковкой» в октябре того же года.
При укладке камня не допускалось металлических соединений, Для соединения блоков между собой делались пироны в форме бабочки из того же камня, высота пиронов – около 13 см, в стороны – около 8,8 см; соответственно этим пиронам сделаны углубления в камнях, количество пиронов не меньше двух в каждом камне. В горизонтальных швах во избежание откалывания кромки от давления проложили рольный свинец[51]. Все швы для заполнения пустот пролили портландским цементом. По оси обелиска было устроено отверстие для громоотвода диаметром около 9 см.
Для возведения сооружения были сделаны леса в 12 ярусов «В два ряда стоек (кустом) с подкосами, крестами (… с обтеской их с одной стороны и остружением со всех сторон), с хватками, переводами, с соединением их болтами, скобами и проч., с устройством стремянок …, с барьером и настилом пола на площадках из … досок. Устройство в необходимых местах укреплений для подъема камней и т.д.»
Чиновники Технического отделения тщательно изучили предложение, и запросили у Руджия дополнительные сведения, так как цена, которую он обозначил, относилась к мрамору обтесанному, но если будет необходимо мрамор шлифовать или полировать, то стоимость работ соответственно увеличивается. Кроме этого, скульптор передал в Техническое отделение два образца мрамора, из которого предложил выстроить обелиск. «Оба эти куска вырублены из остатков монастыря «Падис»[25] в эстляндской губернии, который выстроен из мрамора Вассалемской ломки в 1253 году… Несмотря на старость камня, мрамор этот в течение почти 630 лет вовсе не пострадал от влияния погоды и крепкость онаго ныне такая же, как свежего мрамора»[26].
И снова на экспертизу в Императорскую академию художеств направляют проекты Коннетабля, на этот раз – пять. По проекту Б. Гофмарка, создание монумента из трех видов искусственного камня, комиссия высказала те же сомнения, что и по проекту обелиска из цемента-бетона: разрушение кладки или монолита под воздействием климатических условий. Кроме этого, комиссия посчитала, что за обозначенную сумму «можно возобновить обелиск из гранита или цветного мрамора, в таком случае очевидно предпочтительнее натуральный камень»[27].
По пятому предложению, обелиск из эстляндского мрамора, было высказано мнение, что материал отвечает всем техническим требованиям, но вот цвет представленных образцов камня «несколько безжизненный». Но именно его профессора архитектуры одобрили и рекомендовали употребить на сооружение обелиска[28], «но не полированный… и не шлифованный, а мелкой ковки[29]».
В заключение, представленном комиссией говорилось: «обелиск коннетабль как в эстетическом так и в техническом отношениях желательно видеть восстановленным исключительно из натурального камня. Для связи отдельных частей обелиска не употреблять никакого металла. Подливка камней должна производиться на цементе без примеси песка. Громоотвод должен быть простейшей конструкции, не разрушающей внутренней связи камней»[30].
Год 1883
На тексте доклада по этому вопросу министр императорского двора оставил резолюцию: «Высочайше разрешено возобновить Коннетабль из Эстляндскаго мрамора, но не может быть допущена такая громадная цена. 13 января Гр. Воронцов-Дашков»[31].
Скульптор Е. Руджия в мае 1883 года представил смету на устройство Гатчинского обелиска Коннетабля «из серого Эстляндского мелкотесанного мрамора». В смету входило: оплата за 45 пудов выломанного камня в грубом виде, провоз его на лошадях с места ломки до станции Кегеля, доставка по железной дороге от станции Кегеля до станции Гатчино, и далее до места сооружения обелиска; обтеска блоков и укладка их на место, цемент портландского завода «Порт-Кунда» для внутренней заливки и для швов, а также устройство лесов, забора, навесов для производства работ и приспособления для подъема блоков и приведение всего по окончании работы в надлежащий вид[32]. Поставку мрамора изъявил желание произвести Георг Мальморс, купец первой гильдии из Ревеля (современный Таллинн)[33].
В самой Гатчине также проводились подготовительные работы. Технику Контроля академику К. Прейсу было поручено, совместно с лицами, назначенными заведующим Гатчинским Дворцом, освидетельствовать прочность существующего под разрушенным обелиском фундамента и определить количество камня, который можно будет употребить для дела. 6 мая 1883 года комиссия составила акт, который свидетельствовал, что «фундамент совершенно хорош и при возведении вновь Обелиска придется переложить только верхние три или четыре ряда», а вот из оставшегося камня «половина годна на буты под какое-либо строение, а остальная часть до того разрыхлена, что может быть употреблена только на щебенку»[34].
Год 1884
Контроль Министерства Императорского двора не собирался бездумно тратить деньги, вопрос тщательно прорабатывался и просчитывался специалистами разного ранга.
В феврале 1884 года помощник ревизора технической отчетности Контроля Министерства Императорского двора, гражданский инженер, коллежский секретарь Владимир Владимирович Николя составляет следующий рапорт: на устройство в Гатчине обелиска составлена смета на 48107 рублей, но для удешевления стоимости работ, необходимо, по мнению Николя, принять следующие меры[35]:
1. Весь необходимый для постройки Эстляндский мрамор, купить отдельно на ломках в Васалем близ Ревеля, «откуда мрамор, согласно размера разрезки камней по детальным чертежам и нарочно сделанной разборной модели, в грубом виде может быть доставлен на станцию Кесель», а затем перевезен в Гатчину. Для определения стоимости мрамора необходимо отправить в Ревель представителя, узнать цену мрамора, сроки поставки, стоимость доставки и ознакомиться с самими ломками.
2. «Работу по отделке мрамора и сборку обелиска поручить мраморным дел мастерам, допустив между ними конкуренцию, чем стоимость работ может быть значительно понижена». Преимущество конкуренции состоит в том, что мраморных дел мастера имеют постоянную, круглогодичную подготовленную команду, все необходимые инструменты и вспомогательные средства. В противном случае это будут поденные или временные рабочие, расходы на приобретение инструмента, возможна некачественная обработка и порча материала неумелыми рабочими, отсюда – лишние затраты.
3. Цемент для работ выгоднее приобретать прямо из складов.
4. Устройство громоотвода необходимо отдать кому-либо из известных мастеров, также на основе конкуренции.
5. Устройство лесов, забора и другие плотницкие работы также на основе конкуренции, а после разбора лесов – материал можно отдать в пользу подрядчика.
6. Исправление существующего фундамента может быть выполнено хозяйственным способом, без найма людей.
Таким образом, Министерство приняло решение возобновить обелиск из эстляндского мрамора, с понижением цены. Для достижения экономии работы по этому сооружению возложить на гражданского инженера В.В. Николя, которого командировать в Эстляндскую губернию для ознакомления с работой на месте и заключения договора с Г. Мальморсом, имеющий свои ломки в Васалем близ Ревеля[36].
Николя поехал в Ревель в начале марта. Там выяснилось, что единственные, «правильные ломки Эстляндского мрамора», находятся именно в Васалем, недалеко от железнодорожной станции Кегель и арендуются ревельским 1-ой гильдии купцом Георгом Мальморс «и других лиц, могущих с ним конкурировать не имеется». В это время года сами ломки были еще покрыты снегом, и осмотреть их было невозможно, но на заводе Мальморса, во дворе были сложены большие куски мрамора, на которые инженер обратил внимание. В рапорте[37] он отмечал: камни «представляли из себя неоднородную массу могущую выветриваться, разделенную прослойками, причем слои расположены более или менее параллельно, и отстоят один от другого на расстоянии до 4-х верш. (около 18 см); чем грубее теска тем слои незаметнее и на оборот. Кроме этого камень этот довольно мягкий и рассыпчатый». На основании своих наблюдений В. Николя сделал вывод, что «мрамор этот не представляет вполне прочный материал, для сооружения такой вековой постройки как обелиск, который при этом должен быть высотой до 15 саж. (около 32 м) и где каждый ряд камней должен быть высотой до 9 верш. (около 40 см)».
Выяснились и другие детали: сам Мальморс по старости лет для подписания договора приехать в Петербург не может (тогда ему было 73 года), и поверенного своего прислать тоже не может, так как он слишком занят. К тому же, Мальморс он не согласен на включение в договор условия поставлять мрамор «согласно образца без прослоек, а желает, чтобы в условие было включено, что мрамор им будет поставляться такой, какой будет выламываться в Вассалемских ломках, без недостатков, но с прослойками, и что рассчитывать на одинаковый цвет мрамора нельзя». Весь мрамор обещают поставить к 20 сентября 1884 года. Николя предлагает перевезти мрамор за счет подрядчика и принять его уже в Гатчине, так как нельзя ручаться за целостность кусков камня по доставлению его на станцию Гатчино.
Как специалист Владимир Николя сомневался в прочности мрамора и понимал, что необходимо произвести серьезные исследования камня, из которого будет собран обелиск. В июне 1884 года в Механической лаборатории Института инженеров путей сообщения Императора Александра I были проведены испытания образцов эстляндского мрамора. Результаты показали, что по сопротивлению раздроблению камень «соответствует известнякам первого сорта». При аналогичных нагрузках ломается ступень из волховской плиты[38]. Подробные химические и микроскаопические исследования эстляндского мрамора были произведенные профессором Санкт-Петербургского университета, действительным статским советником А.А. Иностранцевым и показали, что мрамор представляет собой «довольно чистую углекислую известь, но содержит слабо цементированные глинистые прослойки, что представляет возможность распада кусков по направлению прослоек, и распадаться на отдельные плиты». На это Г. Мальморс ответил, что может поставить камни для облицовки без прожилок, но камни, которые пойдут в середину останутся с прожилками.
Николя сделал вывод, что эстляндский мрамор может быть использован там, где не предусматривается большая высота сооружения: подоконники, наличники, полы. Это заставило его обратиться к поиску другого материала для обелиска.
К концу 1884 года на рассмотрение в Министерство Императорского двора было подано 6 смет на возобновление обелиска Коннетабль[39]:
1. Эстляндский мрамор – 49.765 рублей (скульптор Е. Руджия)
2. Сердобольский гранит[40] – 72.955 рублей (мраморщик Андрей Баранов)
3. Красный гранит[41] – 51.965 рублей (скульптор Грациозо Ботта).
4. Волховский камень[42] – 53.965 рублей.
5. Гатчинский камень[43] – 31.592 рублей (гражданский инженер В.В. Николя).
6. Из цемента – 41.560 рублей (цементный заводчик К.Х. Шмидт).
Самым дешевым оказался обелиск из Гатчинского камня, из которого он и раньше был сделан. Залежи этого камня находились около деревней Черницы и Ротково, на земле, принадлежащей Департаменту уделов. В Черницах земля была отдана в аренду местным крестьянам под пастбище для скота без права ломки камня, а в Ротково – крестьянину Федосееву с правом ломки[44]. Для лабораторных исследований В. Николя предоставил образцы ротковского известняка и камни из бывшей кладки разрушенного обелиска (черницкий камень), анализ показал полную их идентичность. Б.К. Поленов, кандидат естественных наук, лаборант геологического кабинета Университета и химической лаборатории Военно-Медицинской академии, также провел анализ Гатчинского известняка и в своем заключении написал: «Этот известняк… почти нормальный доломит, а доломитом называется известковая порода, когда почти наполовину вместо углекальциевой соли является углекалиевая соль… Доломиты годны для вековых построек и почти не выветриваются»[45]. Единственным недостатком этого камня были попадающиеся в нем ноздри[46], которые от действия мороза могли увеличиваться, но при этом они не влияли на прочность камня. Если лицевую сторону блоков шлифовать, замастичивая ноздри особым составом, то этот недостаток можно было устранить.
Год 1885
Все свои сомнения, исследования и выводы В.В. Николя изложил в рапорте министру Императорского Двора, князю Иллариону Ивановичу Воронцову-Дашкову 22 февраля 1885 года[47]. «На основании всего вышеизложенного имею честь просить Ваше превосходительство разрешить приступить к постройке Обелиска в г. Гатчино из местного камня, для ломки которого предварительно необходимо войти в соглашение с Департаментом уделов», – пишет Николя в заключении.
Таким образом, было «Высочайше повелено возвести новый обелиск из камня, имеющегося около деревни Черницы вблизи Гатчины», а возведение обелиска возложено на техника Контроля Министерства императорского двора В.В. Николя.
В коллекции ГМЗ «Гатчина» хранится старинная папка, озаглавленная «Чертежи к техническому отчету по постройке обелиска Коннетабль в Гатчине». За восемью тщательно выполненными чертежами стоит тяжелый труд сотен людей: ломщики, шлифовщики, перевозчики, строители. По архивным документам можно восстановить общую картину работ. О процессе строительства и особенности конструкции Коннетабля известно из пояснительных записок В.В. Николя[48].
В мае 1885 года Министерство просит содействия Департамента уделов беспрепятственному производству ломок камня в указанной местности у деревни Черницы. 22 мая 1885 года приступили к выломке камня в надежде все необходимое количество выломать до зимы, и зимой перевезти в Гатчину на место строительства. Работы проводил крестьянин Гатчинской волости деревни Черницы Петр Абрамович Каугия.
Предварительно, для правильной выломки камня, был расчищен участок земли и вырыта шахта глубиной около 6,5 метров, для определения залегания слоев; затем производилась ломка камня террасами, слой от слоя отделялся с помощью ломов и кирок; по деревянным наклонным помостам камни на катках с помощью канатов вытаскивались из ямы рабочими. По мере разработки ломок оказалось, что слой одного и того же ряда по толщине идет не ровно, что представляло большие затруднения, так как приходилось расширять ломки и выламывать много негодного для постройки камня. По предварительным расчетам для кладки требовалось 577 штук камней, но, соответственно слоям камня пришлось сделать другую разрезку, как и было исполнено в натуре; при этом число камней увеличилось на 110 штук, т.е. для постройки использовано всего 687 камней уложенных в 89 рядов. Выламывали камень строго по размерам, согласно модели и чертежам. Для вычерчивания Обелиска в натуральную величину была устроена специальная платформа из досок[49].
 |  |
Старые Черницы. Стенка карьера и клин для выломки камня. Фото П. Мирошниченко | Вид Коннетабля от каменного моста в городе Гатчине. И.Д. Телегин (С оригинала С. Щедрина) Около 1800. ГМЗ «Гатчина» |
 |  |  |
|
Вид разрушенного обелиска Коннетабль. Фотограф С.И. Кудрявцев. 1881. ГМЗ «Гатчина» |
Фрагмент декоративного убранства на фасаде здания Торгового дома «Штоль и Шмитъ» в Петербурге, выполненного из желтовато-серого «васалемского мрамора». 1879-1881 | Порядная раскладка камней пьедестала обелиска Коннетабль, с показанием мест соединения. В.В. Николя. 1886. ГМЗ «Гатчина» |
Для обработки камня на месте ломок и для предохранения его от непогоды необходимо было возвести временные постройки (навесы, сараи), которые весной 1886 года были разобраны, материал перевезен в Гатчину, где из него вновь собрали необходимые временные постройки для сооружения обелиска. Для охраны камня и построек на ломках был нанят сторож Федор Пономаренко, который, когда началась кладка Обелиска, был переведен в город Гатчину[50].
Год 1886
Кладка обелиска была начата 5 мая 1886 года и окончена с «чистой наковкой» в октябре того же года.
При укладке камня не допускалось металлических соединений, Для соединения блоков между собой делались пироны в форме бабочки из того же камня, высота пиронов – около 13 см, в стороны – около 8,8 см; соответственно этим пиронам сделаны углубления в камнях, количество пиронов не меньше двух в каждом камне. В горизонтальных швах во избежание откалывания кромки от давления проложили рольный свинец[51]. Все швы для заполнения пустот пролили портландским цементом. По оси обелиска было устроено отверстие для громоотвода диаметром около 9 см.
Для возведения сооружения были сделаны леса в 12 ярусов «В два ряда стоек (кустом) с подкосами, крестами (… с обтеской их с одной стороны и остружением со всех сторон), с хватками, переводами, с соединением их болтами, скобами и проч., с устройством стремянок …, с барьером и настилом пола на площадках из … досок. Устройство в необходимых местах укреплений для подъема камней и т.д.»
 |  |
| Порядная раскладка камней пьедестала обелиска Коннетабль, с показанием мест соединения. В.В. Николя. 1886. ГМЗ «Гатчина» | Инструменты для ручной обработки камня. Иллюстрация из книги: Федорович О.М. Каменные работы. М., 1915. С. 207 |
После того, как был сложен пьедестал обелиска Коннетабль, «и для дальнейшего успешного окончания дела», рабочие пожелали 15 августа 1886 года отслужить молебен и воздвигнуть на лесах временный деревянный крест. В.В. Николя просит у Министерства разрешение на проведения молебна и деньги на покупку рубашек, шаровар и угощения для рабочих[52]. Молебен был проведен и рабочие усердно продолжали трудиться.
 |  |
| Федорович О.М. Каменные работы. М., 1915. С. 207, 208 |
На вершине обелиска установили железный изолированный стержень, на котором укреплен медный шар около 53 см в диаметре, наверху шара привинчен к стержню медный приемный шпиль, в форме прямого конуса высотой около 80 см с платиновым острием, шар и шпиль были вызолочены гальваническим способом. Под шаром находилось металлическое четырехугольное основание, надетое на стержень и на последний камень кладки. Нижний конец стержня оканчивался резьбой, к которой крепился кабель 7/8 дюймов (около 2 см) поперечного сечения, свитый из 162 проволок красной меди, покрытый оловом для предотвращения окиси металла. Кабель был пропущен в центре обелиска в устроенном в камне канале, который опускается ниже уровня земли, наверху же заканчивается у арматуры, где было оставлено отверстие для вентиляции, для предотвращения окиси кабеля и влияния на него безвоздушного пространства. У основания обелиска устроен небольшой цементный колодец, через который проходит идущий сверху кабель, и где был установлен контрольный аппарат системы Братьев Трындиных[53], для поверки, находится ли громоотвод в полной исправности. Кабель проложен в земле на расстоянии до 27,5 метров от основания обелиска на глубине до 1 метра, а конец его погружен в воду на 88 см в цементный колодец, глубиной около 5,5 м, ниже уровня грунтовых вод. На конце кабеля укреплена луженая доска из красной меди, рядом с которой находится элемент для гальваноскопа, состоящий из двух пластин цинка и меди, изолированных каучуком, при этом колодезная вода служит жидкостью для элемента. Фирма «Е.С. Трындина С-вей» поставила все необходимое для громоотвода: кабель, медный гальванически вызолоченный шар, приемный шпиль с платиновым наконечником и медной арматурой для укрепления шара к обелиску, а также контрольный прибор (гальваноскоп) с установкой на место.
В процессе работ выяснилась, что необходимо устроить площадку вокруг обелиска, для более удобного стока дождевой воды и удаления ее от основания монумента. В сентябре 1886 года В. Николя подает на утверждение в Министерство Императорского двора проект пьедестала «с показанием на нем предполагаемых надписей из отдельных медных вызолоченных букв и цифр, плитной площадки и каменных тумб из черницкого камня с цепями вокруг монумента».
Никаких надписей, а также площадки с тумбами и цепями при старом обелиске не было. Новым проектом их устройство не предполагалось, и в утвержденной смете эти работы не учитывались, но, как указал в своем рапорте Николя: «Тумбы с цепями предполагалось устроить еще при старом обелиске, как это видно на прилагаемом при сем старом проекте, выданном мне из архива гатчинского дворцового управления. Цель их устройства, предохранить пьедестал от проезжающих мимо и для придания всему сооружению больше законченного вида».
«Государь Император Высочайше повелеть соизволил: устроить плитную площадку и тумбы с цепями вокруг Обелиска «Коннетабль» в г. Гатчине, согласно проекту, а на пьедестале обелиска изобразить: на одной стороне 1793., а на другой 1886., без прибавления иных надписей».
Мастера «Чугунно-литейного и механического завода Ф.К. Сан-Галли» выполнили работы по изготовлению и установке вокруг обелиска железных цепей из 8 частей, а также изготовили «бронзовые цифры с модельной работой и позолочением, и бронзовые точки».
11 марта 1887 года работы по возведению нового «Коннетабля», точной копии обелиска построенного в XVIII веке, были окончены. Всего на обелиск было израсходовано 35 тысяч 942 рубля 26 копеек.
Гордый обелиск многое перетерпел на своем веку.
«Что в этом памятнике высоко-художественного? – писал в газете «Красногвардеец» корреспондент Рупор в 1931 году, – <>iПожалуй, трудящиеся СССР ничего не найдут, чтобы его беречь и охранять как великолепное или характерное и нужное произведение эпохи», и требовал разрушить «памятник самодержавия»[54]. Но музейным работникам удалось отстоять монумент и достойно ответить на выпад корреспондента.
В 1930-е годы архитектор М.В. Красовский исследовал состояние обелиска и выяснилось, что необходимо произвести ремонт исторического памятника. В 1939 году на работы было выделено 50 тысяч рублей, а в сентябре были возведены леса[55].
В 1941 году, во время оккупации города, фашисты установили на вершине обелиска свастику, которая была демонтирована в январе 1944, после освобождения Гатчины. Из воспоминаний Н. Белых, руководителя пожарной части Гатчины: «Снять паучью свастику с высоты 32 метров оказалось делом непростым. Немцы установили ее сразу после захвата города, использовав для подъема уже готовые строительные леса (перед войной Коннетабль реставрировали), а затем леса разобрали. Сама свастика была отлита на заводе Рошаля и крепилась к металлической плите четырьмя болтами… Она оказалась простреленной несколькими бронебойными пулями. Наши бойцы во время штурма города пытались сбить таким образом фашистский символ. Применить для этой цели орудие командование не решилось, удар снаряда мог разрушить памятник, а пожарные успешно решили задачу без единого выстрела»[56]. Но обелиск на долгие годы остается без навершия…
В 1983-1987 годах по проекту Ленинградского филиала института «Спецпроектреставрация» на Коннетабле были проведены реставрационные работы. Тогда и появилось новое медное навершие, покрытое листовым золотом.
Медное навершие Коннетабля. 1987.
Фото А.В. Тимофеева 2017 года,
до реставрации. ГМЗ «Гатчина»
Но со временем обелиск потребовал более серьезной реставрации. В 2015 году ООО «Эшелъ» подготовил проектно-сметную документацию на реставрацию «Обелиска и площади Коннетабля» в Гатчине. Тогда же начались реставрационные работы, которые ведет ООО «Строительная культура». В декабре 2016 года Коннетабль XIX века был разобран до основания. За это время для возведения нового обелиска были подготовлены все необходимые материалы. На этот раз обелиск собран из доломита Елизаветинского карьера, в котором ведутся разработки и в настоящее время.
Золотой шар Коннетабля вновь засиял над Гатчиной в начале 2018 года.
Но со временем обелиск потребовал более серьезной реставрации. В 2015 году ООО «Эшелъ» подготовил проектно-сметную документацию на реставрацию «Обелиска и площади Коннетабля» в Гатчине. Тогда же начались реставрационные работы, которые ведет ООО «Строительная культура». В декабре 2016 года Коннетабль XIX века был разобран до основания. За это время для возведения нового обелиска были подготовлены все необходимые материалы. На этот раз обелиск собран из доломита Елизаветинского карьера, в котором ведутся разработки и в настоящее время.
Золотой шар Коннетабля вновь засиял над Гатчиной в начале 2018 года.
[1] 32,8 метра.
[2] Возможно речь идет о Латеранском обелиске, самом древним и самом высоком обелиске Рима. Он датируется второй половиной XV века до н.э., высота его 32,18 метра, а с базаментом и крестом на вершине, высота обелиска достигает 45,7 м. (http://www.rivitalia.com/content/obeliski-rima-istoriya-i-opisanie Дата обращения: 22.05.17). [3] Цит. по: Кампенгаузен Б. (1772-1823) // Дворец и парк Гатчины в документах, письмах и воспоминаниях. XVIII век. СПб.: Издательство Сергея Ходова, 2006. С. 167. [4] Цит. по: Кох Р. Книга символов. Эмблемата. М.: Золотой век, 1995. С. 258. [5] https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D0%A1%D0%91%D0%95/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B5%D1%82%D0%B0%D... Дата обращения: 22.05.17 [6] Цит. по: Соколов Б. Альбом графа Северного, или Сады Павла I. Ч. 1 // http://www.gardenhistory.ru/page.php?pageid=166 Дата обращения: 23.06.2017 [7] РГИА. Ф. 491. Оп. 1. Д. 5. Л. 20-20 об. [8] Цит. по: Кампенгаузен Б. (1772-1823) // Дворец и парк Гатчины в документах, письмах и воспоминаниях. XVIII век… С. 155. [9] Мирошниченко П. Гатчинский камень // http://regionavt.spb.ru/article/14/gatchina-stone1 Дата обращения: 25.06.17. [10] Цит. по: Польский король С.А. Понятовский. 1797 год // Дворец и парк Гатчины в документах, письмах и воспоминаниях. XVIII век… С. 200. [11] РГИА. Ф. 491. Оп. 2. Д. 1113. Л. 1. [12] Цит. по: Богданович А.В. Три последних самодержца. 1881, 1889, 1891// Дворец и парк Гатчины в документах, письмах и воспоминаниях. 1881-1917. СПб.: ООО «Союз-дизайн», 2008. С. 140. [13] РГИА. Ф. 491. Оп. 2. Д. 1113. Л. 15-15 об. [14] РГИА. Ф. 491. Оп. 2. Д. 1113. Л. 18-19. [15] РГИА. Ф. 491. Оп. 2. Д. 1113. Л. 27. [16] РГИА. Ф. 482. Оп. 6. Д. 562. Л. 282. [17] РГИА. Ф. 491. Оп. 2. Д. 1113. Л. 30-30 об. [18] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 15 об. [19] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 17 об. [20] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 19-19 об. [21] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 32. [22] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 36-36 об. [23] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 38-38 об. [24] Дом К.И. Шмита - Торговый дом «Штоль и Шмит», Малая Морская ул., д. 11. Архитектор В.А. Шретер, 1879-1881 г. [25] Замок-монастырь Падизе (Padise) (1307-1312 гг.) в 43-х километрах от Таллинна. [26] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 40. [27] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 41. [28] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 51. [29] Мелкая ковка или «чистая теска» - отделка камня широкими плоскими инструментами, при условии почти нормального направления ударов к отделываемой поверхности (ковка камня) или насечки мелкой бучардой. Все ребра чисто тесаного камня имеют точные правильные формы, а грани настолько чисты, что дают в кладке чрезмерно тонкие швы. Поверхности чистой тески напоминают остроганные доски» (Федорович О.М. Каменные работы. М.: Типолитография Ю. Венер, 1915. С. 212). [30] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 41. [31] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 65, 83. [32] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 76. [33] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 80. [34] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 71, 72, 73, 74. РГИА. Ф. 491. Оп. 2. Д. 1113. Л. 45. [35] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 85. [36] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 87-87 об., 89. [37] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 93-95. [38] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 102-103. [39] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 133, 177, 186. [40] Камень, добывавшийся в каменоломнях на берегу и островах севера Ладожского озера, недалеко от города Сердоболь (ныне – Сортавала). В исторических источниках термин «сердобольский гранит» употреблялся в отношении любых серых до чёрных твёрдых горных пород, которые добывались в окрестностях Сердоболя. Из него изготовлены: в Эрмитаже колонны Иорданской лестницы, в Новом Эрмитаже - атланты портика, колонны парадной лестницы и Двадцатиколонного зала. Он использовался во внешней отделке Мраморного дворца и Михайловского замка, из него изготовлены базы постаментов памятников Николаю I, Екатерине II и И.А. Крылову. [41] Финский Питерлакский гранит. Месторождение гранита, расположенное на северо-восточном побережье Финского залива вблизи мызы Питерлак, открыто в 1819 году. Здесь извлечен один из самых больших в мире монолитов, из которого была создана Александрийская колонна на Дворцовой площади Санкт-Петербурга. [42] Известняк, добываемый на Волховских ломках (деревни Бабино, Обуховское, Победище, Рокольское и другие вдоль реки Волхов). [43] Гатчинские доломиты, добываемые на ломках близ Гатчины. В данном случае речь идет о Черницком и Ротковском камне. [44] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 133, 133 об. [45] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 139. [46] Ноздреватый известняк – испещренный небольшими отверстиями, пористый. [47] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 130-134. [48] РГИА. Ф. 482. Оп. 3 (134/2468). Д. 23. Л. 199-202 об., 213, 222-232. [49] Такая же платформа была устроена и в Гатчине, во время сборки Коннетабля. [50] Сторожу для караула в ночное время было куплено ружье и коробка пистонов. После окончания работ ружье оставлено в собственность Ф. Пономаренко за усердную службу. [51] Сплошной тонкий лист металла, свернутый в рулон. [52] РГИА. Ф. 482. Оп. 6. Д. 562. Л. 182, 194. [53] Фирма «Е.С. Трындина С-вей» создана в 1869 году Сергеем и Петром Егоровичами Трындиными на основе семейного предприятия. Предприятие выпускало физические, геодезические, математические и медико-хирургические инструменты, принимало заказы на ремонт и наладку приборов. На рубеже 1880-х – 1890-х годов фирма Трындиных проводила работы по установке различных электрических приборов и систем, в частности, систем молниезащиты на крупнейших зданиях (храм Христа Спасителя, Большой и Малый театры в Москве, Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря, обелиск «Коннетабль» в Гатчине и другие). (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%80%D1%8B%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D1%8B Дата обращения: 01.08.17). [54] Митенев А. Гатчинский итальянец // http://www.gatchina.org/news/190/ Дата обращения: 01.08.2017. [55] По городу и району. Красногвардейская правда. № 219 (1945), 27 сентября 1939. [56] Кац А. История городской пожарной охраны // http://www.gorod.gatchina.biz/dll_9103202 Дата обращения: 01.08.2017.